Снегири

– Мы с друзьями на лыжах катались. А в эти места каждый год приезжаем. Но ребята по лыжне пошли, а я решил путь сократить и с горы съехал. Да неудачно. И лыжи сломал, и ногу повредил. А потом долго шел, да, видно, не в ту сторону.

– Это точно. Далеко ушел на одной ноге, – улыбнулся Петр. – Ну, вот поправишься чуток, сведу тебя в деревню, а там, автобус два раза в неделю ходит. Раньше каждый день ходил, а теперь одни старики остались, никому на работу не надо. Вот и ездит редко. Да и остановка почти в десяти километрах от деревни. Кто как добирается. Но тебя кто-нибудь из мужиков подбросит.

– А что ж так далеко-то? – спросил Игорь.

– Дорога вся разбита. Весной и осенью развозит – не проедешь, того гляди завязнешь, да и летом после дождей… Вот и перестали ездить. Теперь кто как. Если надо кому в райцентр, так добираются на своих колесах, а некоторые и на своих двоих до остановки, кто покрепче, конечно. Летом проще. Через лес срезать прилично можно. Так и живут. Продуктовая лавка летом приезжает. Накупаются все ближе к осени, чтобы до поздней весны хватило. И я иногда пользуюсь. Керосин там, крупу покупаю. Но водила мой прежний приятель, отъезжает подальше от деревни, а я там его встречаю. Чтобы в деревне не показываться.

– Тяжело им… А ты тут давно? Ну, один? – спросил Игорь. – И чего от людей прячешься. Натворил что ли чего?

– Не я, однако, натворил… Да это уж дела минувшие… Что-то ты много вопросов задаешь. Горло не напрягай. Спи лучше. А утром и поговорим. Глядишь, к утру тебе полегчает.

– Водички бы!

Пётр встал, налил парню кружку воды и поставил рядом с ним:

– А теперь спи. Только лучше бы отвару тебе.

В маленькое оконце избушки стало пробиваться солнце. Игорь открыл глаза и обнаружил, что он один. Старика и собаки не было в доме. Он привстал и выглянул в окно. Но никого не увидел, только сверкающие сугробы и заснеженные деревья. Где же они? На охоте?

Обстановка в избушке была очень простой, стол, кровать, на которой он лежал, небольшая русская печка, полка с кухонной утварью, две табуретки, и прялка в углу. Старик прядет? Странно. На столе стоял чугунок, из которого шел восхитительный запах и Игорь понял, как голоден.

Тут дверь отворилась, первым вбежал пёс, а следом за ним, вошел старик.

– Ну, проснулся? Молодец, – глянув на парня, сказал Петр и скинул рядом с печкой охапку дров. – Как звать-то тебя?

– Игорь.

– А меня Петром величай.

– Да неудобно по имени. Вы уже такой пожилой. Как по отчеству? –спросил Игорь.

– Да и так сойдет. И вовсе я не пожилой. В отцы тебе, конечно, гожусь, но не в деды.

– А мне показалось…

– Это от бороды седой, да от того, что лицо заветрено. На природе всегда люди старше кажутся. На воздухе все время… Летом солнце жжет, зимой мороз и ветер.

– А седой почему? – поинтересовался Игорь.

– Все в разном возрасте седеют. А я от жизни. Ну, давай бульончику с мясцом поешь. Голодный, небось?

– Готов съесть все вместе с ложкой! – улыбнулся Игорь.

Пётр взял большую миску, налил туда бульону, положил в него изрядный кусок мяса и подошел к парню.

– Придется тебя с ложечки кормить. Как маленького, – и улыбнулся так открыто и тепло, будто вспомнил что-то очень хорошее.

– Приходилось?

– Я старца до последнего дня с ложки кормил. Ну, а раньше детей. Было у меня их двое.

– Что значит было? Умерли? – с ужасом выговорил Игорь.

– Что ты! Это там, в миру. Живы они и здоровы, надеюсь.

– А почему ты ушел? – поинтересовался Игорь.

– Ты уже задавал этот вопрос. Не уходил я. Умер.

– Умер? – испуганно глядя на человека, кормившего его бульоном и аккуратно отщипывающим кусочки мяса.

– Для них я умер. Вернее должен был неминуемо умереть. Но меня спасли. И я не стал воскресать. Незачем было…

      -Тебя старец спас?

– Он, – кивнул Пётр и поставил на стол пустую миску. – А теперь чайку испей с малинкой, да спать – сил набираться. А мы со Снежком на охоту пойдем.

Глава 3. Лиза

Лиза сидела на диване и вязала носки для своих подруг. Скоро новый год, надо сделать всем подарки, а зарплата небольшая. Что может быть лучше теплых красочных носочков, особенно зимой. Чтобы подарки не были одинаковыми, она делала на них разные рисунки. На одних снеговик, на других олени. Была у них одна медсестричка, которая обожала кошек. Ей она связала носки с котятами в новогодних колпачках. Вязала она очень хорошо. Ее научила бабушка, еще когда они жили всей семьей в деревне. Тихими зимними вечерами, когда за стенами их дома мела метель и завывал ветер, они сидели с бабушкой в уголке большой комнаты, где обычно собиралась вся семья, и каждый занимался своим делом. Лиза с бабушкой вязали, мама шила, отец что-нибудь мастерил, а младший братишка корпел над уроками. Никому не хотелось расходиться по комнатам, семья была дружной, хотя дом был большой, и у каждого была своя комната.

Лиза перестала вязать и задумчиво посмотрела в окно. На улице шел снег. Ей стало немного грустно, потому что теперь она осталась одна.

Она часто и с теплом вспоминала детство и юность, которую провела в деревне вместе с родными. Но всё когда-то кончается…