Снеговичка

Готорн Натаниель Снеговичка

Натаниэль Готорн

Снеговичка

перевод Светлана Лихачева

Детское чудо

Как-то раз на исходе морозного зимнего дня, после затяжного бурана, когда солнце изливало на землю холодный, ослепительно-яркий свет, двое детей отпросились у матери выбежать из дому поиграть в свежевыпавшем снегу. Старшую из двоих, малютку-девочку, родители и знакомые прозвали Фиалкой, за мягкий и скромный нрав и за то, что все почитали ее очень красивой. Братика же ее именовали и величали Пионом, - ведь румянец его круглой, широкой мордашки наводил на мысль о солнце и огромных алых цветах. Отец этой пары, некто мистер Линдси, торговец скобяным товаром, - во всех отношениях превосходный, но весьма прозаичный человек, следует отметить, к любому вопросу неукоснительно подходил с точки зрения так называемого здравого смысла. Сердцем он обладал почти столь же чутким, как и прочие, зато головой такой же непробиваемой и твердой, и потому, надо думать, такой же пустой, как чугунные котелки, выставленные на продажу в его лавке. А вот в характере матушки, напротив, таился отзвук поэзии, и отблеск неземной красоты, - цветок нежный и свежий, сохранившийся со времен ее подвластной воображению юности и до сих пор цветущий среди пропыленных реальностей брака и материнства.

Так вот, говорю я: Фиалка и Пион попросили у матушки позволения выбежать на улицу поиграть в свежевыпавшем снегу, ведь хотя снег этот, медленно падая с пасмурного неба, казался таким унылым и безотрадным, сейчас весело искрился в лучах солнца. Дети жили в городе и порезвиться могли разве что в крохотном садике перед домом. От улицы его отделял побеленный забор; груша и две-три сливы дарили тень, а под окнами гостиной росло несколько розовых кустов. Теперь, разумеется, и деревья, и кусты были голы, а веточки их припорошил легкий снежок, - ни дать ни взять зимняя листва; а висящие тут и там сосульки легко сошли бы за плоды.

- Да, Фиалка, да, мой крошка-Пиончик, - ступайте, поиграйте в свежевыпавшем снегу, - отвечала добрая матушка.

Как и следовало ожидать, достойная леди одела своих ненаглядных малышей в шерстяные жакетики и пальтишки на вате, на шею каждому повязала по шарфу, на каждую пару маленьких ножек натянула полосатые гетры, на ручонки - варежки домашней вязки, а в придачу еще и подарила каждому по поцелую, - как талисман против Мороза Красного Носа. И вот детишки выбежали за дверь, - и, прыг-скок! - приземлились в самую середину огромного сугроба, откуда Фиалка вынырнула вся белая, точно птичка-пуночка, а уж когда из снега выкарабкался малыш-Пиончик, круглая физиономия его разрумянилась, точно маков цвет. Ну и повеселились же они! Глядя на детишек, резвящихся в зимнем саду, можно было подумать, что грозный и лютый буран послан был с одной-единственной целью: подарить Фиалке с Пионом новую забаву; и что сами они сотворены, подобно дроздам-рябинникам, чтобы радоваться буре да белому покрывалу, устлавшему землю.

Наконец, когда дети вдосталь осыпали друг дружку снегом с головы до ног, а Фиалка всласть посмеялась над потешным видом братца, в голову девочке пришла новая мысль.

- Да ты, Пион, был бы вылитый снеговичок, кабы не румяные щечки! молвила Фиалка. - А я знаешь, что придумала? Давай и впрямь вылепим из снега человечка, - маленькую девочку, чтобы она стала нам сестричкой и бегала и играла с нами всю зиму. Ну, не чудесно ли?

- Ох, да! - воскликнул Пион так внятно, как только мог, - ведь он был еще мал. - И впрямь чудесно! Пусть и мамочка тоже полюбуется!

- Да-да, - отвечала Фиалка. - И мама полюбуется на новую малютку! Но только пусть не приводит ее в натопленную гостиную; сам понимаешь, нашей маленькой сестричке-снеговичке тепло не понравится!