Снегурка для опера Морозова (СИ)

Несколько бесконечно долгих секунд Денис смотрит мне в глаза, словно решает, стоит мне говорить или нет. А потом все же выдает:

— Миша твой.

Информация не сразу доходит до меня.

— Нет, — качаю головой, не желая верить. — Этого не может быть.

Головой понимаю, что Денис не стал бы врать, но принять эту правду с ходу не получается.

— Прости, Настён... — сокрушенно выдыхает он. — Миша все твои деньги пробухал и...

— И? — выразительно смотрю на него, требуя рассказать все до конца.

— На девок спустил.

По телу прокатывает волна омерзения. Невольно представляю все это и меня аж передергивает.

— Фу, как это гадко!

— Я считаю, что ты должна знать правду, чтобы не питать напрасных иллюзий, — в мои мысли врезается голос Дениса, но я не готова слушать его сейчас. Мне нужно время, чтобы переварить все.

— Спасибо, что рассказал.

Разворачиваюсь и иду к ванной.

— Ты куда? — Денис мгновенно оказывается рядом и преграждает пусть.

— Мне нужно побыть одной...

— Давай только без глупостей.

В его глазах страх и волнение. Переживает за меня.

— Ты о чем?

— Ну просто... —теряется и пропускает.

Выдавливаю из себя улыбку и ухожу в ванную. Включаю воду и сползаю на пол. Обидно как, и очень горько. За что Миша так со мной? Ведь я все для него. В Москву эту дурацкую за ним поехала, потому что ему тут одному плохо было. На работу устроилась, чтобы помогать. Готовила и убиралась. Все делала, а он...

Размазываю слезы по лицу и достаю телефон. Разговаривать сейчас точно не смогу, поэтому пишу сообщение.

«Как ты мог? Я же тебе доверяла»

«Настя, не верь ему. Он все выдумал! Я люблю тебя!» — почти сразу приходит ответ, а я лишь усмехаюсь.

«Когда любят, не врут и не предают»

«Малыш, прости меня. Я виноват...»

Дальше не читаю. Заношу его номер в черный список, а потом и вовсе отключаю телефон. Плачу. Ничего не могу с собой поделать. Слезы сами льются из глаз нескончаемым потоком, но вместе с тем становится легче. С каждой секундой.

— Настен, ты как там? — Денис скребется в дверь.

— У-хо-ди, — всхлипываю и заикаюсь я.

— Нет, так не пойдет, — рычит он недовольно, но мне все равно.

Я не хочу никого видеть и слышать. Просто оставьте меня в покое.

Дверь резко дергается и распахивается. Вскрикиваю от неожиданности и смотрю на великана снизу-вверх.

Глава 18 Денис

Замок вырван с корнем. С металлическим звоном отлетает под ванну. На плитку оседает древесная пыль, насрать вообще. Починим. У Снегурки слезы как растаявшие льдинки, одна за другой крупными каплями стекают по щекам. Трогательно влажные ресницы, губы дрожат и она вся дрожит.

Маленькая моя. Понимаю, что больно, но мир вообще жесток, я постарался разбить твои розовые очки аккуратно, чтобы осколки не врезались в сердце, верящее в чудеса. А с поверхности я повынимаю.

— Насть, — протягиваю к ней руку. Сказочная девочка вжимается в раковину и всхлипывает.

На нее накатывает волнами, это очень заметно. Она старается держаться изо всех сил, но больно... я все понимаю.

Подхожу и мягко притягиваю ее к себе. Сопротивляется. Напряглась вся, будто ей железный кол в позвоночник вставили. Провожу пальцами по спине, чуть надавливая на позвонки, второй рукой держу, чтобы не сползла по мне на пол.

— Это пройдёт, — шепчу, дыханием раздувая мягкие волосы.

Она поднимает на меня заплаканный взгляд.

— Как он мог? — смотрит на меня настолько уязвимо и ранено, что я теряюсь на несколько секунд, но быстро беру себя в руки. — Как, Денис? За что? Я же ничего плохого ему не сделала. Я... все для него. Мы мечтали о красивой свадьбе, о детках. Миша тоже хотел. Предал. Почему люди так поступают? — она буквально засыпает меня вроде бы простыми вопросами, но дать на них однозначный ответ невозможно.

— У всех разные причины, — присев на край ванны, ставлю ее у себя между ног, убираю за ушки намокшие от слез пряди.

Чего только я не испытывал к женщинам за свою жизнь. Влюбленность, любовь, страсть, простое физическое влечение. Никогда ни к кому не испытывал такого трепета и тепла.

— Я не понимаю. Зачем тогда было лгать? Можно же сказать правду и тогда никому не будет больно, — шмыгает носом, пытаясь успокоиться, но пока выходит плохо. Ее представление о мире знатно тряхнуло. И вопросы снова задает вроде правильные, но без однозначного ответа.

— Пойдем-ка со мной, — поднимаюсь и подхватываю ее на руки.

От неожиданности Настя обнимает меня за шею своими маленькими теплыми ладошками. По коже пробегает волна приятных мурашек.

Сажаю ее на диван.

— Охраняй, — говорю рыжему Ваське, перехватывая его под живот и усаживая к Снегурке на коленки.

Кошак лениво потягивается и начинает громко мурлыкать. Настя всхлипывает, грустно улыбается, обнимает его, как плюшевую игрушку, и прижимает к себе. Вася выдает шокированное, сдавленное «мяу», выпучивает глаза, но послушно терпит.

— Мужик, — провожу ладонью между его ушей, подмигиваю Настеньке и ухожу на кухню.