Снегурочка для альфы

Я кричу, прошу о помощи, хоть понимаю, что никто меня не услышит. Получаю удар по лицу, и затихаю. Кажется, он выбил мне зуб. Хочется быстрее умереть, только бы не быть здесь. Пусть лучше убьет меня прямо здесь и сейчас…

Андрей больно хватает меня за плечи, буквально вжимает в кровать, что кажется, та вот-вот провалится.

— Заткнись, сучка! — шипит он, смотря мне в глаза озлобленным взглядом. — Заткнись, а то хуже будет.

Он бьет меня в грудь, от чего дыхание останавливается. Жадно хватаю ртом воздух, но он будто бы исчез. Словно оказалась в полнейшем вакууме.

Проклятая скотина! Урод! Гребанное мудачье!

Тело изнывает от боли. Кажется, этот гад сломал мне ребро.

Он сбрасывает с себя куртку, бросает её в сторону. Расстегивает штаны. Понимая, что сейчас будет, ищу взглядом хоть что-то, способное помочь спастись. Но не нахожу. Больше всего хочется умереть…

Андрей идет на меня, хватает, прижимает к кровати. Как же мерзко, противно. Голова болит. Перестаю чувствовать руки.

— Заткнись, сучка, перестань выть! — он бьет меня по лицу. В дополнение я ударяюсь виском о стену и перед глазами темнеет. Но пальцы нащупывают что-то длинное и твердое.

Хватаю его и, собрав все силы в кулак, разворачиваюсь и вгоняю предмет прямиком в член Андрея, который тот вот-вот собирался пустить в ход. Только теперь вижу, что это длинный ржавый гвоздь.

Кровь хлещет во все стороны, попадает мне в глаза. Крик Андрея настолько громкий, что мои уши готовы отказать.

— Сучка! Тварь!

Он смотрит на меня взглядом бешеной собаки. Хватает тряпку, пытается остановить кровь.

— Дрянь! Чтоб ты сдохла! — шипит он с настоящим безумием во взгляде.

Воспользовавшись моментом, бегу к двери. Выскальзываю из комнаты. Краем глаза вижу двух мужчин, сидящих на диване и смотрящих что-то на экране смартфона. Стараюсь пройти мимо них тихо, но половица предательски скрипит, меня замечают.

— Лови её! — вопит один из них, а я со всех ног бегу к выходу.

Старая, прогнившая входная дверь открывается сразу же. Я несусь к дороге, ничего не замечая. Ступаю в снег, вязну в нем, падаю оголенной грудью на холодный зимний ковер. Морозные колючки больно щиплют мое тело.

Поднимая взгляд, вижу, как за воротами мимо проезжает небольшой грузовичок.

— Помогите! — ору я. — Позвоните в полицию. Сзади доносится озлобленный голос Андрея.

— Ловите эту суку!

Я ползу по холодному снегу, чувствуя, как каждое движение отбирает остатки сил. Вижу, что грузовичок останавливается, оттуда выходит мужчина. В глазах все двоится, не могу разглядеть его лицо. Слышу громкий хлопок, незнакомец падает. Запоздало доходит, что это был выстрел.

Из-за меня погиб человек…

— Кто тебе говорил стрелять? — не в состоянии двинуться, слышу их разговор.

— Я подумал…

— Я не за то, чтобы ты думал, плачу. Спрячь его. А ты убери её в дом и отгони этот грузовик. Не хватало, чтобы кто-то увидел! Вашу же мать!

Я перестаю чувствовать свое тело. Кажется, что оно сделано из дерева. Слова вокруг превращаются в далёкие, нечленораздельные звуки. Кто-то поднимает меня, несет обратно. На мгновенье открыв глаза, вижу, как меня привязывают. Чувствую, как по щекам стекают слезы.

Меня никогда не найдут. Уж не знаю, что задумал Андрей, убить меня или что похуже, но вряд ли я выйду отсюда живой. Умирать страшно. В голове то и дело мелькают мысли о том, что не свяжись я тогда с Богданом…

Но виноват не он. Виноват Андрей. Уж не знаю, что между ними произошло, но я видела в его глазах истинную ненависть, которую тот давно прятал, и сейчас решил выплеснуть наружу.

За что можно так ненавидеть человека?

Какое-то время мне кажется, будто нахожусь не в холодной комнате заброшенного дома, а где-то в небытие, где нет ни верха, ни низа, ни сторон, ничего. Может, даже уже умерла, а все происходящее — не более, чем предсмертная агония.

Затем резко вскакиваю, вспоминая, что я привязана к кровати. Во рту пересохло, страшно хочется пить, язык почти не способен двигаться.

Слышится какой-то шум. Со временем понимаю, что это голоса из соседней комнаты. Разобрать, что говорят не могу, хоть улавливаю, что речь обо мне.

Через минуту дверь открывается, вижу двух Андреевых амбалов. Они развязывают мои руки, один из них закидывает меня на плечо, будто мешок с картошкой. Куда они меня несут, понятия не имею. Лишь пол, а потом снежный ковер пляшут перед глазами. Не получается выдавить из себя ни звука. Уже чувствую себя наполовину мертвой.

На какое-то время теряю сознание, а затем прихожу в себя в грязном, вонючем сарае. Сижу на твердом, холодном стуле посреди него. Рядом валяются части дров и угля, какие-то тряпки, проржавевшая рама от велосипеда.

Поднимаю взгляд, и вижу Андрея. В его руках охотничье ружье. Мое сердце дергается, будто в последний раз, на глаза снова накатывает тьма. Кусачий холод обступает со всех сторон.

— Убьешь меня? — еле шепчу я.

— Убью, — спокойно говорит он, заряжая ружье.

— Зачем это тебе?

— Я хочу, чтобы он пережил то же, что и я!

— Богдан?