Снегурочка для альфы

— А кто же еще? — вздыхает он. — Я тебя понимаю, умирать не хочется. Против тебя я ничего не имею. Но так уж вышло, что он тебя выбрал. Ты оказалась не в том месте, не в то время.

— Ты мстишь ему? За что?

— Он убил женщину, которую я любил, — отвечает Андрей и нацеливает на меня ружье. — Ты умрешь быстро.

***

— Кого он убил? — спрашиваю я.

— Это уже не твоя забота, — фыркает Андрей, нацеливая на меня оружие.

Внезапно за его спиной появляется один из тех бандюков с физиономией зэка.

— Не стреляй, — рявкает он. — Марат видел недалеко ментов. Может, совпадение, а может, слышали выстрел. Надо убираться отсюда. Лучше придуши её по-тихому.

— Ага. И чтобы труп сразу же нашли, и нас по горячим следам, — бормочет Андрей. — Тащи её в машину.

— Поднимайся, — рявкает бандит, хватает меня за руку, поднимает. Лучше бы меня застрелили прямо тут и сейчас. Я больше не в состоянии это все перенести.

Оглядываюсь на Андрея. Он хромает, опирается на ружье. Видно, что каждый шаг дается ему с трудом.

— Где ты оставил машину того типа?

— У реки. С дороги не видно

— Зато её может найти какой-нибудь рыбак.

— Куда мне было её засунуть? С одной стороны город, с другой поля, все видно за километр, — фыркает бандит.

А в моей душе на миг проскальзывает надежда. Все может закончится, и совсем не моей смертью. Кто-то мог слышать выстрел, найти ту машину, заинтересоваться пропажей застреленного этими ублюдками человека. Я даже не знаю, сколько времени прошло с той поры, когда это случилось. Может, пара часов, а может, и целый день. Какое-то время я провела без сознания, но какое…

Меня приносят к машине, заталкивают на заднее сиденье. Андрей садится рядом.

— Ты за руль, а ты останься тут и убери все, — командует он своим мордоворотам.

— Где вас искать как закончу?

— Нигде. Еще не хватало, чтобы ты к нам кого-то привел. Деньги там, где договаривались.

Тот кивает, кажется, с облегчением вздыхает, понимая, что его роль на этом закончена.

— Поехали, — бурчит Андрей.

Замечаю кровь на его причинном месте. Он все время держится за него, стонет. Надо было вогнать ему гвоздь в глаз. Может, убила бы.

Тип за рулем заводит машину, подъезжает к уже открытым воротам и останавливается. Я вижу темную фигуру перед машиной. Из-за бьющего в глаза солнца не могу понять, мне кажется, или там правда кто-то стоит.

Хоть сердце чувствует — это Богдан.

— Выходи. Все кончено. Вокруг полно полиции, — до меня доносится знакомый голос.

— Вперед! Дави его! — вопит Андрей.

Машина дергается вперед, но тут же останавливается. Протираю глаза, и вижу, что Богдан схватил автомобиль, приподнял его. Его лицо от казалось бы неимоверных усилий ни капли не изменилось. Он смотрит абсолютно спокойным взглядом то на меня, то на Андрея.

— С тобой все в порядке?

— Да, — киваю я, не понимая, не вижу ли я все это в агонии.

Мордоворот выпрыгивает из машины и несется прочь. Оборотень обходит автомобиль, подходит к Андрею. Тот хватает меня, сильно сжимает горло.

— Не подходи! — вопит он. — А то прикончу её.

— Отпусти её, выйди, и не умрешь, — говорит Богдан, смотря то на него, то на меня.

Я боюсь пошевелиться. Чувствую, как в мой бок упирается холодное лезвие ножа. Одно движение, и…

— Может, мне плевать, буду я жить или нет, — отвечает Андрей.

— Вот только ты боишься. Наверняка думаешь сейчас правду я сказал про полицию, или нет. Правду. Они здесь и уйти тебе никто не даст. Но если сдашься добровольно, тебя хотя бы не убью я.

— Или мы с ней умрем, а ты будешь страдать до конца жизни. Как я.

— Зачем тебе все это? Я нормально тебе платил, ты жил в хороших условиях…

— Такие, как ты, всегда думают, что дело в деньгах. Всех и все можно купить, да? Любая проблема — это не проблема, а расходы? Если убью её — новую купишь?

Я боюсь даже двинуться. Кажется, слегка пошевелюсь и нож окажется у меня между ребер. Сволочь…

— Зачем тебе все это? — едва шепчу Андрею.

— Его спроси. Это ведь он бросил мать своей дочери. Забрал ребенка. Это из-за него она подсела на наркотики. Она любила его, а он её бросил. А потом она умерла у меня на руках от передоза.

— Она не была моей истинной парой. Я прямо ей это сказал, — отвечает Богдан. — Такова уж моя природа. Я не мог её любить. А она вместо того, чтобы принять это, подсела на наркоту.

— Но трахать её это тебе не мешало! Ты убил мою сестру!

— Она сама себя убила, — отвечает Богдан. — Если ты такой весь смелый, почему не убил меня? Ты же меня во всем винишь. Или ты трус, решивший согнать злобу на ней?

— Сперва я и хотел тебя прикончить. Но подумал, что для тебя это слишком просто. Я ждал, пока у тебя появится кто-то дорогой тебе. Чтобы ты оказался на моем месте. Спал и видел, как нахожусь рядом, вижу, как ты страдаешь. Но все пошло не по плану. Убить её так, чтобы ты ничего не понял, не вышло. Что же, тогда я хотя бы сдохну, узрев как ты страдаешь.

Нож упирается мне в кожу, я чувствую адскую боль, разносящуюся по всему телу.

— Стой! — орет Богдан. Его голос превращается в звериное рычание. Секунда — и вместо его лица вижу волчью морду. Его лапа с легкостью разбивает окно машины, тянется внутрь.