Снегурочка для детей министра (СИ)

– Конечно, и радуетесь своей копеечной зарплате, спуская ее на ноготочки... А все остальное, Матвей Тихонович, оплачиваете вы, верно?! Вместо того, чтобы тратить деньги на своих родных детей, спускаете их на красивую малолетку, которая чуть ли не в дочери вам годится!

– Что за бред вообще?! – рычу я в ответ, откровенно охреневая от того, что несет эта сумасшедшая. – Эльвира и я... между нами ничего нет, она действительно просто друг, она несколько раз помогла мне с детьми, и...

– И теперь вы чувствуете себя обязанным?! – фыркает Валентина Петровна, а Эльвира качает головой:

– Простите, но думаю, я здесь сейчас просто лишняя... – с этими словами она разворачивается и идет к выходу. По ее лицу видно, что она сильно оскорблена. Незванная гостья ее унизила так, как я и представить не мог.

Я пытаюсь остановить ее:

– Эльвира, пожалуйста, подождите... – но Валентина Петровна одергивает меня, закатив глаза:

– Может быть, лучше продолжим проверку?!

– Что еще вы собираетесь проверять?! – возмущаюсь я громко. – Вам недостаточно того, что вы уже испортили нам всем вечер?! Разве вы не должны были беспокоиться о благополучии моих детей?! – я показываю на Варю и Богдана, которые стоят в стороне, держа в руках котят, и смотрят на все широко открытыми от ужаса и растерянности глазами.

– Эмоционально нестабильный отец... – бубнит себе под нос Валентина Петровна, игнорируя мои слова и снова записывая что-то в телефон.

– Вы издеваетесь?! – рычу я на нее. – Если это я эмоционально нестабильный – то Карину вообще пора сдать в психбольницу!

– Карина Юрьевна – законная мать вашей дочери, и...

– Она ей не мать!

– Мамочка?! – встревает в разговор Варя и обращается к Валентине Петровне: – Тетенька, вы знаете мою маму?!

– Конечно, Варюнчик, – ласково обращается к моей дочери эта мегера в юбке. – И она очень скучает по тебе. А ты скучаешь по своей мамочке?!

– Да, очень! – восклицает Варя, и я закрываю лицо ладонями.

Валентина Петровна смотрит на меня с укором:

– И не стыдно вам лишать детей матери?!

– Она им не мать, – повторяю я мрачно.

– Это будет решать судья. А пока продолжим проверку, – она убирает в карман телефон и шагает по дому так, словно это ее дом, черт возьми, а я тащусь следом, потому что ничего другого сделать не могу. Точнее, могу, конечно, вызвать полицию или охрану и выставить ее с моей частной собственности, но что толку?! Только хуже сделаю себе и своим детям.

Валентина Петровна обходит весь дом, заглядывает в каждую комнату, позволяет себе порыться в детских вещах, требует у меня показать содержимое холодильника и фотографии с кружков, на которые ходят Варя и Богдан, а потом останавливается посреди летней оранжереи и морщится:

– Здесь очень холодно.

– Мы не бываем здесь зимой, – отвечаю я мрачно.

– А если кто-нибудь из ваших детей забредет сюда случайно?! – продолжает допытываться женщина.

– Как забредут – так и убредут обратно, – я закатываю глаза, поражаясь тому, как она цепляется за мелочи. – Мои дети – умные, они не станут играть в холодном помещении, тем более знают, что зимой здесь ничего нет.

– Так быть не должно, – настаивает она менторским тоном. – Ваш дом должен отапливаться полностью.

– Это бред какой-то.

– Это норма, которую соблюдают все. Но я не удивлена, что вы мало беспокоитесь о том, что ваши дети могут оказаться в холодном помещении, замерзнуть и заболеть. Вы вообще довольно безответственный родитель, – она качает головой, а я вспыхиваю:

– Вам сказали завалить эту проверку – и вы это делаете, это не имеет никакого отношения ко мне как к родителю!

– Ну да, конечно... Ладно, я все поняла, – Валентина Петровна возвращается в прихожую и одну за другой приподнимает ноги, чтобы посмотреть на свои носочки. – И пол у вас, кстати, не слишком чистый.

25 глава

В порыве гнева и безысходности я невольно сжимаю кулаки, да так сильно, что суставам становится больно. Валентина Петровна смотрит на меня, противно ухмыляется, а потом надевает сапоги, выпрямляется и заглядывает в заметки на своем смартфоне:

– Ну что же, давайте подведем небольшой промежуточный итог моей сегодняшней проверки, Матвей Тихонович, – она откашливается, словно собирается выступать на трибуне перед большой аудиторией. – Пожалуйста, поймите правильно, это всего лишь моя работа и мое профессиональное мнение. Уверена, что вы очень любите своих детей, однако... Полы моются два раза в неделю, при этом гостям разрешается гулять по дому прямо в уличной обуви. Часть помещений не отапливается. Няня выполняет работу по дому вместо того, чтобы следить за детьми. Дети исцарапаны котятами, у которых нет ветеринарных паспортов и всех необходимых прививок. Богдан – грустный, неразговорчивый, замкнут в себе. Варвара – очень скучает по матери. У отца детей явная эмоциональная нестабильность, а еще – любовница, которая свободно разгуливает по дому вечерами, когда детей уже пора бы укладывать в постель... Вроде бы, я ничего не забыла.

– Сколько он вам заплатил?! – фыркаю я, потому что после ее тирады сдерживать эмоции становится совсем невозможно.