Снегурочка для детей министра (СИ)

– Хм... – ее просьба вводит меня в ступор, ведь под сапогами у нее наверняка есть носки, а у нас в прихожей стоит несколько пар гостевых тапочек, да и пачкать пол сапогами – так себе идея, но я решаю, что с этой женщиной лучше не спорить: – Конечно, если вам так будет удобно...

– То есть, Матвей Тихонович, – тон Валентины Петровны сразу меняется, с приветливого переключаясь на претензионный. – Вас устроит, если я в грязных сапогах буду ходить по полу, где играют ваши дети?!

Я понимаю, что попал в подстроенную ей ловушку, и что выйти из этого достойно вряд ли получится, но все же отвечаю:

– Я не сказал, что меня это устроит, но моим детям достаточно лет, чтобы не ползать по полу, пока я его не помою.

– А вы сами моете полы?! – хмыкает женщина, все же начиная снимать сапоги. – Мне казалось, в таких домах это обычно делает прислуга...

– Два раза в неделю я вызываю профессиональный клининг, – говорю я. – В остальное время поддержиниаем чистоты занимаемся я или наша няня.

– Няня должна следить за детьми, а не за домом! – снова делает замечание Валентина Петровна, и я чувствую себя уничтоженным. Под сапогами у нее оказываются белоснежные носки, в которых она ступает прямо на пол, отказываясь от тапочек: – Хочу проверить, насколько здесь чисто.

– Окей, проходите, – я приглашаю ее в гостиную, где ей навстречу уже выходят Эльвира, Богдан и Варя, причем у детей в руках – котята.

– Здравствуйте, – говорит Богдан, глядя на гостью с явным недоверием, и Валентина Петровна тут же обращает это в свою пользу:

– Привет, милый мальчик. Насколько я понимаю, ты – Богдан?

– Ага, – сын кивает.

– А почему ты такой грустный, Богдаша?!

Мой мальчик пожимает плечами:

– Вам показалось, – и ей действительно показалось, потому что всего несколько минут назад Богдан веселился вместе со своей сестренкой и со мной, а теперь помрачнел только от того, что явно растет интровертом и не любит чужих людей в доме.

– Ты уверен, Богдаша?! – настаивает подосланная Анатолием женщина. – Ничего не случилось?! Никто тебя не обижает?! Папа, например?!

– Что? – переспрашивает сын растерянно. – Папа?!

– Наш папа нас очень любит! – вмешивается Варя, и Валентина Петровна переключается на нее:

– Варюнчик, привет! Хорошо, что ты так считаешь! Но откуда же у тебя тогда царапины на руках?!

– Это котята, – объясняет Варя и дружелюбно протягивает ей тех двоих, что держит на руках: – Вот это – Люси, а это – Хлоя!

– Какие чудесные, – морщится Валентина Петровна и поворачивается ко мне: – У котят есть ветеринарные паспорта и полный набор прививок, надеюсь?!

– Мы сейчас как раз в процессе оформления всех необходимых документов, – киваю я. – Котятам по два месяца, некоторые прививки делают позднее, так что...

– Так что пока вы позволяете детям возиться с животными, которые могут быть больны?!

– Они здоровы, их проверял ветеринар.

– Но официальных бумаг об этом нет, верно?!

– Пока нет, – отвечаю я мрачно.

– Так и запишем, – кивает Валентина Петровна, печатая что-то в заметках своего мобильного телефона.

В этот момент вдруг подает голос Эльвира:

– Мне кажется, вы слишком строги, – и Валентина Петровна, хищно изогнув бровь, оборачивается к ней:

– А вы вообще кто такая?! Вас не должно быть в этом доме. Вы любовница отца детей?!

24 глава

– Это наша Снегурочка! – первой встает на защиту Эльвиры Варвара. Моя дочь явно растет человеком, которому до всего есть дело, любознательной, эмпатичной, умеющей сострадать и бросаться на помощь... Разве это не говорит о том, что я если не идеальный, то по крайней мере хороший папа для нее и ее старшего брата?! Жаль только, что Валентину Петровну этим не убедишь: она просто отрабатывает сейчас свой гонорар и найдет к чему придраться, даже если все будет идеально...

Варю поддерживает и Богдан:

– Эльвира – наш друг.

– Друг семьи, – подтверждаю я.

– Кого вы сейчас пытаетесь обмануть?! – надменно фыркает Валентина Петровна. – Вы правда считаете, что я в это поверю?! Что молодая красивая девушка в доме богатого вдовца ищет дружбы и только?! Это смешно...

– Простите... – начинает было Эльвира, но сотрудница органов опеки снова ее перебивает, надвигаясь все ближе:

– А работа у вас есть, милочка?!

– Вообще-то, я студентка, но...

– Что и требовалось доказать! – активно взмахивает руками Валентина Петровна, словно только что разгадала какую-то тайну вселенной. – Юная студенточка ищет себе богатого папика, только и всего!

– Что вы себе позволяете?! – возмущаюсь я, потому что поведение женщины становится слишком уж наглым, да и дети рядом: зачем им это все слышать?! Это не просто невежливо, это непрофессионально с ее стороны!

– Я и сама зарабатываю, – подает голос Эльвира.

– Неужели?! Официально?! – фыркает Валентина Петровна.

– Нет, но...

– Вот именно! Может, мне еще и в налоговую стоит пожаловаться?!

– Я плачу налог как самозанятая! – вспыхивает Эльвира, явно оскорбленная таким замечанием, и я понимаю ее негодование.