Снегурочка лёгкого поведения (СИ)

Когда Борцов уезжает, я первым делом пью лекарство, ем суп, который Лёша купил в кафе по пути, после чего включаю какую-то турецкую мелодраму и укладываюсь на диван. Подушки и одеяло приятно пахнут Лёшей. Наверное, если бы я могла полноценно дышать, то точно сошла бы с ума от этого запаха.

Не помню, как засыпаю. Будит меня снова телефонный сигнал.

На этот раз не звонок, а сообщение. Тоже от Лёши.

"Нам с Ларисой Николаевной твоей проект понравился…"

25 глава

Снежинка

Болеть круто!

Это всё, что вертится в моей голове на протяжении последних нескольких суток, которые я провожу в Лёшиной квартире.

Пожалуй, простуда не приносила мне положительных эмоций последние лет семь. С тех пор как папы не стало. Уже и отвыкла от того, что кто-то заботится. Приносит лекарства и гундит надо мной, чтобы я все их проглотила. Заставляет мерять температуру несколько раз за день.

Когда-то это казалось обыденным. И только лишившись таких простых вещей, я понимаю, насколько они значимы.

Сейчас идея Лёши забрать меня к себе уже не кажется такой нелепой. Потому что чувствовала я себя действительно погано. На следующий день после того, как он меня увёз, у меня поднялась высокая температура. Была дикая слабость, меня знобило жутко, я почти весь день провела в спячке завернувшись в одеяло.

Как представлю, что пришлось бы так болеть в общаге, мне снова становится дурно. Уверена, что если бы не Борцов, дело закончилось больничной койкой. Просто потому, что в общежитии мне никто не дал бы так отлежаться. Не говоря уже о лекарствах, на которые у меня даже денег не было.

Сейчас я уже чувствую себя значительно лучше. Температура если и поднимается, то небольшая.

Мы с Борцовым сидим на ковре в гостиной возле журнального столика. На том самом месте, где жгли бумажки в новогоднюю ночь и играем в карты.

И, оглядывая просторное помещение, я в очередной раз поражаюсь, как всего за каких-то несколько дней моя жизнь могла измениться настолько координальным образом.

— Чего ты смеёшься, Снежинка? — Борцов подозрительно косится, пытаясь заглянуть мне за спину. — Опять тузы под задницу запихиваешь?

— Что значит опять? — возмущенно выгибаю брови.

— То и значит. Ты мухлёвщица, Снежка. Я видел, как в прошлой партии ты пыталась вытащить из битой колоды козыри.

— Это… неправда…

На всякий случай ёрзаю на ковре, незаметно поправляя карты, на которых сижу. Ну мухлёвщица, и что такого? Я не собираюсь в четвёртый раз оставаться дурочкой. Кто виноват, что этот гад так хорошо играет.

— Ну сделаем вид, что я тебе поверил. Так над чем смеялась?

— Да просто, — пожимаю плечами, снова усмехаясь. — Вспомнила как мы тут бумажки жгли на новый год. Ты, кстати, что тогда загадал?

— А разве можно рассказывать? — выгибает бровь, и накидывает мне разом несколько карт, которые я, поджав губы, забираю в свой и без того внушительный веер. — Не сбудется же. Кто вообще из нас по приметам специализируется.

— Я тебе говорила уже, верить надо только в хорошие. Всё, что про не сбудется — это плохая примета. Так что забудь о ней.

— Смешная ты, Снежинка, — ухмыляется, подкидывая мне карты, которые я в этот раз отбиваю. — Ну ладно, в принципе можно сказать. Моё желание и так уже сбылось.

— Так быстро??? — удивлённо округляю глаза.

— Ага.

— И что ты загадал?

Незаметно приподнимаюсь и вытаскиваю из под пятой точки припрятанный козырь, чтобы отбить короля, которого этот гад на меня перевёл.

— Чтоб эта командировка стала моей самой удачной, — отвечает спокойно, откидывая в сторону крытые карты.

— И что… ты правда так считаешь? — спрашиваю, стараясь выглядеть безразличной. Хотя, если быть честной, в груди ёкает.

— Дай подумать, — обхватив пальцами подбородок, Борцов задумчиво закатывает глаза. — В начале незнакомая снегурка зарядила мне сапогом в голову, расцарапала шею и сбежала. При следующей встрече та же самая снегурка, нарядившись в фею, угрожала лишить меня зрения при помощи перцового баллончика. Я провёл несколько часов, ломая себе ноги на льду, отмораживал задницу в холодном сугробе, а в последние несколько дней та же самая снегурка чихала на меня по ночам и перемазала соплями все наволочки. Определённо, эта командировка самая крутая из всех. Поверь, остальные были менее… запоминающимися.

— Да иди ты знаешь куда, Борцов, — хохочу, кидая в него картами из отбитой колоды. — Половину из всего этого ты заслужил. Меня, знаешь ли, тоже раньше на детском празднике изнасиловать не пытались, так что радуйся, что отделался всего лишь шишаком и царапинами. И подушки я тебе соплями не перемазывала, не выдумывай. Ты вообще, мог бы и не спать со мной, сопливой, в одной кровати.

— Ну началось, — улыбается, закатывая глаза. — Ещё чего придумала — не спать. Я может тебя только ради этого сюда и привёз. Чтобы ночью всю облапать.

— Ты дурак, Лёша, ты знаешь это? — смеюсь. Смеюсь так много, что у меня уже щёки болят.

Разве может больничный у нормального человека проходить вот так… хорошо? Потому что мне очень хорошо. Давно так не было.