Снегурочка на заказ

Нельзя сказать, что те претензии такие уж и беспочвенные, конечно, но я себе тоже не представляла, как можно до сорока лет жить с родителями под одной крышей и не стыдиться того, что пользуешься их деньгами, их помощью, даже не оставляя им альтернативы. Впрочем, если Богдана в самом деле собиралась оставить на пожилых родителей своих троих детей, то чему я удивляюсь?

— Мы уже спрашивали детей, — на всякий случай решила отсечь все возможные аргументы противников Богдана. — И они совершенно не против пожить с бабушкой и дедушкой. Правда, дети?

— Конечно, мама, — ответил сразу за всех троих Андрей, как самый старший, и мне почему-то стало не по себе от мысли, что детям не особенно и хочется жить со своей родной матерью.

Елена Владимировна не проронила больше ни слова. Она явно была сильно расстроена, даже глаз на дочь не поднимала, только хмуро покачала головой. Наверняка в этот момент женщина с трудом сдерживала слезы, настолько диким казалось ей решение Богданы.

Никто не рисковал заговорить. Даже Виталина, обычно не отличавшаяся ни толерантностью, ни умением вовремя закрыть рот, кусала губы, сдерживая желание что-нибудь ляпнуть, справлялась со сверхзадачей не произнести ни одной глупости пока что довольно успешно.

— Может, чаю? — нарушил воцарившуюся за столом тишину Сергей Петрович, надеясь вновь как-нибудь разбавить атмосферу.

— Тут не чай, — вздохнула Елена Владимировна. — Тут успокоительного бы, — она покачала головой. — Это же надо… И не придумать, и… — она махнула рукой.

— Так есть же успокаивающие чаи, — обратилась к женщине я, пытаясь хоть как-нибудь её отвлечь. — Меня вот Виталина угощала… Карпатским, — я застыла, осознав вдруг, что такое действительно имело место быть. Только вот подробностей я совершенно не помню. Но угощала же?

Я будто почувствовала на языке вкус того карпатского чая, странный такой, как будто у какого-нибудь лекарства. Но…

— Да? — удивился Даниил. — Угощала карпатским чаем… Надо же. Я что-то не заметил, чтобы вы в самом деле чаевничали… А не тогда ли ты его выпила, когда мы работали над проектом и ты вышла за кофе, чтобы не уснуть?

Я повернулась к нему, почувствовав себя в эту секунду самой последней идиоткой.

— Тогда, — прошептала я, и Котовский, кажется, с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться вслух.

— Какой карпатский чай? — удивилась Елена Владимировна. — Витася, ты с собой привезла? Так почему ж ты не сказала? Я так люблю чаи на травах!

Судя по тому, какими тусклыми, безжизненными в этот момент были глаза Елены Владимировны, плевать она хотела и на карпатский чай, и на Витасю, просто пыталась каким-то образом заполнить звонкую, почему-то вызывающую ужас тишину.

— О да, — подтвердила я, не удержавшись. — Ещё и такой вкусный чай! Я вот только каким-то удивительным образом совсем про него забыла.

— Мама, — оживилась Анечка, — а можно мне тоже вкусного чаю?

— Тебе нельзя, дорогая, — ответил вместо Богданы Даниил, — это специальный чай, для взрослых. Таким маленьким детям его не дают.

— Для взрослых? — ошеломленно произнесла Елена Владимировна. — Это ж на каких таких травах этот чай?

Хотя на самом деле детям можно далеко не все лекарственные травы, да и вообще это все сугубо индивидуально, женщина, кажется, правильно истолковала слова своего сына. По крайней мере, удивление, отпечатавшееся у неё на лице, говорило само за себя.

Елена Владимировна посмотрела сначала на меня, потом на Виталину, после воззрилась на своего сына, явно подумывая, не спросить ли у него в первую очередь, что происходит, но Даниил только поднял руки, будто сдаваясь.

— Я тут ни при чем! Карпатский чай не пил. Только наблюдал последствия. И вот мне очень интересно, Вита, на каких таких травах был этот чай… Или, например, знала ли Оля о том, какими будут последствия?

Конечно же, не знала! Если б я могла предположить, что невинная чашка чая…

Господи помилуй!

У меня складывалось такое впечатление, будто упоминание о чае сработало как самый настоящий триггер. Перед глазами моментально запрыгали не слишком приличные, хотя довольно приятные воспоминания о позавчерашнем вечере, когда я, кажется, была готова одним махом позабыть обо всех своих принципах и натворить такого, о чем, может быть, потом ещё очень и очень долго сожалела бы.

А потом я вспомнила, что все это началось после чая. И дернул же меня черт чаевничать с Витасей! Знала же, что от этой женщины не следует ждать ничего особенно хорошего, но, тем не менее, всё равно согласилась посидеть с нею, сделала несколько глотков… Хорошо, что не выпила больше. А то что тогда бы произошло!

— Да там ничего такого… — запнулась Виталина, очевидно, чувствуя себя не слишком комфортно под пристальным взглядом Даниила. — Просто… Просто мне хотелось, — она наконец-то придумала отговорку, которая показалась ей достойным, — чтобы Ольга больше раскрылась, вела себя естественно. А то она пришла такая зажатая, такая уставшая. Вот я и решила помочь!