Снегурочка носит мини

— Думаешь, она была здесь? — тихо спросил Стас, подходя ближе. Как бы ему хотелось, чтобы на память об Ане у него осталась хоть какая-то вещь — варежка или шарф, который она случайно обронила. Тогда бы он знал — Аня реальна. Она не новогодний мираж, не сказочная Снегурочка, которая появилась в его мире на несколько часов, чтобы затем раствориться в этой снежной метели. Но она ушла от него в одном платье, унеся с собой даже тапочки и свой карнавальный костюм. Ушла, словно ее и не было. Будто она ему приснилась.

Стас ухватился за эту мысль, как за спасательный круг. Уж лучше верить в то, что Аня была его новогодним сном. Иначе от тоски разорвется сердце. Встретить свою любовь всего на несколько часов и потерять ее навсегда — слишком больно, слишком несправедливо, слишком жестоко. Он переживет это, он будет вспоминать об Ане как о чудесном новогоднем сне, он станет заботливым мужем Ларисе и хорошим отцом их ребенку и станет утешать себя тем, что Аня нашла кого-то лучше, чем он, и счастлива с ним. Но все это будет в Новом году. Пока же, на зыбкой границе старого и нового года, в пустом дворе, засыпанном белым-белым снегом, Стас ощущал себя совершенно потерянным.

Шарик подкатился к нему клубком, ткнулся в ладонь теплым носом, с тревогой заглянул в глаза: что грустишь, хозяин? Стас почувствовал себя горче некуда. Пес верил ему, а Стасу придется его предать. Пусть не по своей воле, а по велению Ларисы. Но переубедить ее не удастся: Лариса не выносит собак, а беременной женщине волноваться нельзя. Значит, придется избавить ее от этих волнений и найти для Шарика другой дом.

— Обещаю, у тебя будет самый лучший хозяин. Не то, что я, — Стас потрепал пса по шерсти и запрокинул голову к небу. Мужчины не плачут. Но когда на лице тают снежинки, в этом ведь нет ничего зазорного.

Аня все-таки обернулась. Дом Стаса тонул в метели, как новогодний мираж. Еще шаг — и совсем исчезнет из виду. Аня чувствовала себя так, как будто за эту ночь побывала в другом мире, а потом неведомая сила выбросила ее обратно, в реальность. Только в этой реальности уже нет Стаса, а есть огромная пробоина в сердце. Пробоина, с которой придется жить всю оставшуюся жизнь. Разве она когда-нибудь еще согласится на пустой роман с таким, как Филипп, после того, как в ее жизни был Стас? Разве такая любовь, которая снежной лавиной накрыла ее сегодня, может повториться? Часть ее души навсегда осталась там — в квартире Стаса, на стекле с бумажными снежинками. Аня клеила эти снежинки со Стасом, а теперь их безжалостно сорвет со стекла Лариса — эта Снежная Королева, которая навсегда забрала у нее любимого. А ведь Аня даже не успела сказать ему «люблю». Думала, что у них еще все впереди, тогда как их новогодняя сказка уже вовсю неслась к горькому финалу…

— О чем задумалась, девица? — напевно произнес мужской баритон прямо у нее над ухом. Аня вздрогнула и обернулась — перед ней стоял Дед Мороз. Да такой настоящий с виду, что она чуть снова не поверила в сказку. Голубой кафтан расшит белыми морозными узорами, а меховая опушка на нем и на шапке такая белая, словно соткана из снежинок. Борода у Деда Мороза мягкая и кудрявая, такая же пышная, как на открытках из детства, и нипочем не подумаешь, что искусственная! И все остальное, как положено: красный нос, проницательные серые глаза с добрым прищуром, которые видят Аню как будто насквозь. Настоящий сказочный дед, а не ряженый студент актерского вуза. А еще голубая рукавица крепко, совсем не по-стариковски держит высокий посох, словно посеребренный инеем.

— О чем запечалилась, красная? — все тем же напевным тоном спросил Дед Мороз и наклонился, с отеческой заботой вглядываясь ей в лицо.

Аню как стужей обожгло, показалось — даже ресницы заиндевели, и она выдохнула немеющими губами:

— О любви.

— Неужто не нашла свою любовь, красавица? — Дед Мороз вдруг нахмурился. — Да нет, вижу, что нашла, да только потеряла.

Аня ничего не ответила — только по щекам скатились две льдинки.

— И он тебя тоже нашел, — произнес Дед Мороз, задумчиво глядя на вьюгу за спиной Ани, в которой тонул дом Стаса. — Эх, дети-дети! Неразумные вы. За свою любовь бороться надо! А вы что? Такая любовь, может, только один раз в жизни дается.

— Да как же бороться, — отмерла Аня, — если у него ребенок?

— А вот так! — Дед Мороз внезапно со всей силой ударил о землю посохом, и снежинки, послушные ему, осыпались на землю легким пухом, Метель закончилась в один миг, будто бы посох в самом деле бы волшебным, а Дед Мороз — настоящим. — Иди к нему.

Аня удивленно оглянулась — она стояла на углу дома Стаса, как будто бы никуда и не уходила.

— Как же это так? — изумилась она и повернулась к Деду Морозу — но того и след простыл.

Ане стало не по себе. Не хватало еще, чтобы из-за нервов у нее начались глюки! Дед Морозы какие-то, сказочная метель, прекратившаяся как по мановению волшебной палочки — точнее, волшебного посоха.