Снегурочка в декабре

Я растерянно смотрю на них и почему-то решаю заступиться за мужчину, которого едва знаю.

— Может быть, ещё не пришло время, и он просто не нашёл ту самую, — говорю я, и почему-то это вызывает у всех искренний смех. А у Николая, наоборот, появляется недовольство на лице, от которого хочется убежать.

Ко мне подходит мама этих трёх Морозов и ласково гладит по голове.

— Ох, Снежаночка, если бы ты была права. Но, к сожалению, такой женщины не существует в природе. Мы знакомили его и с умницами, и с красавицами, но он стоит вон строптивый, и всё ему не то.

Николай прерывает наш напряжённый контакт и, скрестив руки на груди, говорит:

— Может быть, хватит? Женитьба — это удел неудачников, а у меня и так всё прекрасно в жизни.

Его слова остужают мой пыл. Внутри появляется какая-то грусть. Кажется, я снова ошиблась в своём интересе к этому мужчине. В конце концов, это он на меня напал, а я здесь жертва. Я отворачиваюсь и молчу. Чувствую, как его взгляд прожигает мою спину, и автоматически выпрямляю её.

— Коля, садись рядом с нашей Снегурочкой, мы уже все рассаживаемся, — говорит брат Февраль.

Николай подошёл ко мне сзади и легонько коснулся моей спины, как пёрышко. Это прикосновение словно током пронзило моё тело, и я неожиданно для себя дёрнулась. Володя, который сидел рядом, заметил это и спросил:

— Снежка, всё в порядке? Ты замёрзла?

— Да, всё хорошо. Налей мне шампанского и дай мандарин, пожалуйста, — попросила я, чувствуя, что мне срочно нужно расслабиться, иначе напряжение не уйдёт ещё долго.

Николай сел со мной рядом, от него пахло морозной свежестью и хвоей, действительно, сам Декабрь пожаловал к нам. Володя повернулся к своему дяде Коле и как будто нарочно произнёс:

— Дя… То есть, Декабрь, налей Снежке шампанское, а я пока схожу за мандаринами.

Я поворачиваюсь и ощущаю, как локоть моего сегодняшнего спутника упирается в мой. Он так близко, что моё тело снова начинает посылать голодные сигналы. Не сводя с меня взгляда, он берёт бутылку шампанского, снимает фольгу, обхватывает рукой пробку, ослабляет и одним движением раскупоривает бутылку с небольшим хлопком. Я слышу этот звук и ахаю от удивления, потому что эти простые действия вызывают во мне бурю эмоций. Всё происходит так стремительно, что мое сердце начинает биться чаще.

— Бокал, — говорит он низким голосом, и я лишь качаю головой. Почему этот мужчина вызывает у меня такие волнующие чувства? Я передаю ему бокал, и он, наполнив его, передаёт мне. Я молча благодарю его и, не отрывая взгляда, осторожно делаю глоток шампанского. Облизываю губы и чувствую, как по телу разливается тепло. Мы с ним как натянутая пружина, и мне кажется, что ещё немного — сорвёмся и отлетим в сторону.

— Снежка, на мандарины, — говорит Володя и с радостью ставит их на стол. Я отвожу взгляд и поворачиваюсь спиной к этому источнику тестостерона, чувствуя, как он снова легким касанием пальца задевает мою спину. Отодвигаюсь чуть подальше и слышу только хмыканье. По разговору понимаю, что кому-то весело.

— Колюня, а ты чего улыбаешься, как чеширский кот? Давно я тебя таким не видела, и глазки горят, — говорит жена Февраля, которая также является мамой Володи.

— Может быть, он уже где-то выпил без нас? — смеются его братья, Январь и Февраль.

— Возможно, и выпил, не люблю пить с теми, кто не умеет это делать, — отвечает Декабрь с некоторой грубостью. Его слова заставляют мужчин замолчать, и становится ясно, что в них есть доля правды.

— Садимся, родные, Новый год начинается! — говорит отец семейства, поспешно занимая своё место за столом. Президент произносит речь, а затем каждый наливает себе шампанское и накладывает салаты.

— Снежка, передай мне оливье, — прошептал мне на ухо Николай. Я повернулась к нему и заметила, что он меня дразнит. Ну ладно, я тоже не промах, сейчас ты увидишь, на что я способна. Я встала и наклонилась так, чтобы мою филейную часть мог увидеть только он, а остальные даже не заподозрили, что у нас тут свои игрища. Взяв салатницу, я повернулась к нему и взглянула в его наглые глаза. Он покраснел. Ну что, доволен? — хотелось сказать мне. Не только ты можешь выводить из себя, вошла в кураж, взяла ложечку и, улыбаясь, начала накладывать оливье.

— Дядя Коля, скажите, когда всё? — спросила я, продолжая накладывать салат. Я почувствовала, что он разозлился, и кровь побежала быстрее по венам. Азарт переполнял меня, но я остановилась и произнесла: — Думаю, хватит, всё-таки возраст, много жирного нельзя.

Я услышала, как его братья засмеялись. Не обращая внимания на их реакцию, я продолжила накладывать салат для Володи, который сидел рядом со мной.

— Володенька, кушай, ты такой сильный, тебе нужно много есть, — сказала я.

Володя, конечно, удивился, но ничего не сказал. Видимо, решил, что я просто нервничаю перед его родственниками. Он обнял меня за плечи и радостно потряс, как бы говоря: «Соберись, женщина!» А я с иронией посмотрела на сидящего рядом Дикаря, который почему-то сжимал руки в кулаки.