Снегурочка в декабре

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Я ощущаю под кожей каждое слово. Мурашки наперебой бегают по телу. Кажется, что в этот момент существует только он и я. Каждое его слово находит отклик в моём сердце, а его голос плавит меня в очередной раз, оставляя пометки на теле, не трогая меня. Я пристально смотрю на него и вдруг делаю то, чего никогда бы не сделала в обычной ситуации. Но сейчас мне хочется слиться с ним в унисон, столкнуться с ним в едином порыве, и я начинаю подпевать:

Мне нравится, что можно быть смешной —

Распущенной — и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Николай замолкает, позволяя мне спеть эту часть текста. Он смотрит на меня с новым выражением, и я понимаю, что он не ожидал, что я отлично пою. Впрочем, остальные тоже кажутся шокированными, когда я беру высокие ноты. А потом наши голоса — мужской и женский — соединяются в единое целое, и мы словно улетаем в одно мгновение.

Мне нравится еще, что Вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не Вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем ни ночью — всуе…

За то, что Вы больны — увы! — не мной,

За то, что я больна — увы! — не Вами.

Мы прекращаем петь одновременно, и лишь его пальцы продолжают нежно касаться струн гитары, прежде чем медленно остановиться. В воздухе повисает тишина, все взгляды устремляются на нас, а мы не отрываем глаз друг от друга. В этот миг только слепой не заметит, как нас непреодолимо тянет друг к другу — как луну и солнце, как картошку и колорадского жука, как борщ и сметану. Мы словно два нейрончика, образующие синапс.

Все хлопают, и я первая отвожу взгляд.

— Снежка, вот это да! Вот это поворот! Ты так прекрасно поёшь! — Володя гладит меня по спине, и я заливаюсь смущённым румянцем. Окружающие в восторге просят спеть ещё, и я обещаю сделать это позже.

— Давайте продолжим игру! Кто знает, что ещё случится сегодня, — восклицает жена Января.

— Можно мне вытянуть бумажку? Мне тоже хочется задать кому-нибудь вопрос и узнать что-то интересненькое о вас, — говорю я, и все соглашаются.

Я не особо роюсь в мешке, выбираю первую попавшуюся бумажку и, взглянув на неё, вижу, что это номер 2. Я поворачиваюсь к Николаю. Все свистят и весело радуются.

— Ну давай, Снежка, озадачь его, — подбадривают меня его братья.

— Николай, — произношу я.

Называть его дядей уже после нашего возбужденного зрительного контакта не поворачивается язык.

— Так на что вы поспорили со своим другом Максимом Львовым?

Глава 5

Николай

Смотрю в эти голубые наивные глазки, решила меня обыграть, Снегурочка? Думаю о том, чтобы снова спеть и услышать её приятный голос, чтобы ощутить это волнующее состояние, когда всё тело наполняется трепетом.

Интересно, если я уведу её у своего племянника, моя семья расстроится, посчитав меня негодяем, или обрадуется, ведь они так хотели меня с кем-то познакомить. Я вздыхаю. Она молода и, вероятно, мечтает о семье, а я не вижу себя в роли мужа и отца. Не хочу ответственности, насмотрелся на родителей, на братьев, как тянут всё это, отвечают за кого-то, я не готов к этому. Мне классно одному жить и не тужить. Дело даже не в женщинах, есть они или нет, просто нет желания, чтобы мне мозг «трогали» лишний раз.

Голубоглазая всё смотрит на меня, буравит глазами своими, хоть бы постеснялась при парне своем… А лучше не стесняйся… Решаю неожиданно для себя показать девчонке, чтобы не надеялась, со мной можно время провести, но никакого будущего.

— Мы поспорили на татуировку. Если я проиграю, то набью имя своей жены, а если выиграю, то Максим сделает татуировку с моим именем.

Как и следовало ожидать, мама и папа с ужасом смотрят на меня. Я мысленно сдаюсь, пусть поймут, насколько я серьезен. Только чудо или помутнение рассудка могут заставить меня жениться, — говорю я мысленно всем своим родственникам, а сам смотрю на прекрасное личико девушки. Кажется, в ее глазах потерялся огонек ко мне, что ж, Снегурочка, не стоило рассчитывать на меня, — думаю я. Однако, вместо того чтобы испытывать облегчение, эта мысль вызывает у меня некоторое беспокойство, и в области сердца появляется неприятный укол. Наверное, нужно выпить воды. Беру стакан, пью и стараюсь сохранять как можно более безразличное выражение лица, потому что остальные вопросительно смотрят на меня.

— Что? — спрашиваю я, не в силах выдержать натиск.

— Я так и знала, — причитает моя мама, — ты никогда не женишься. — Ну почему ты так не веришь в любовь? — вопрошает она.

— Почему не верю? Верю! Вы с отцом и все мои братья — настоящее доказательство того, что она существует, — убеждаю я их.

— Но тогда почему? — с надеждой спрашивает мама. А я лишь пожимаю плечами: «Не хочу».

— К сожалению, свадьбы не будет. Декабрь категорически против татуировок, и это факт, — с сожалением говорит мой старший брат Февраль.