Снесла Баба Яга яичко

По дороге к полю для гольфа мистер Шейк оживленно объяснял Кукле смысл своего существования. Он производил такое же впечатление, как и выдвижной ящичек старинного дамского туалетного столика, из которого, когда его выдвинешь, вылетает облачко пудры. Мистер Шейк пылил и давился собственными словами. Кукле было его жалко, как и всех других, кто единственную причину своего существования видит в работе. Этот сопящий мужчина, этот человек-машина, производящий слова, движения и жесты, был даже симпатичен Кукле до того момента, пока разговор не зашел о Рози, дочери мистера Шейка.

– Рози, к сожалению, инкомпатибильна.

– В каком смысле «инкомпатибильна»? – переспросила Кукла.

– Мы обязаны постараться стать существами лучшими и более совершенными, чем те, какими нас создал Бог, не так ли? – сказал мистер Шейк.

– Я не вижу, чего не хватает вашей дочери, – сказала Кукла.

– К сожалению, дело не в том, что ей чего-то не хватает, наоборот, ее слишком много.

– Она просто молодая и крепкая, плотная.

– Но эта плотность в будущем может стать причиной ее несчастья. К сожалению, мы живем в такое время, когда даже небольшой перевес может повлиять на траекторию нашей жизни.

Нельзя было сказать, что мистер Шейк не заботится о своей дочери. Однако это была забота о продукте, ведь Рози, по мнению мистера Шейка, хотя он, конечно же, никогда не признался бы в этом, была своего рода бракованным продуктом.

– А ваша жена?

– Моя покойная жена. Она была само совершенство. Как вы, – сказал доктор Шейк.

Она была само совершенство до той поры, пока не испортилась. Разумеется, мистер Шейк не употребил это выражение, «испортилась», он сказал «заболела», но подумал он именно «испортилась». Механизм перестал работать как положено, и мистер Шейк делал все, что в его силах, чтобы этот механизм исправить. Но, к сожалению, ничего не получилось.

– Странно, – сказал мистер Шейк.

– Что – странно?

– Рядом с вами я чувствую себя приятно, как под вентилятором, – сказал он и добавил, – разумеется, при условии, что речь идет о жарком летнем дне.

Мистер Шейк необычайно оживился, когда они добрались до площадки для гольфа, несомненно, роль учителя льстила его самолюбию. Кукла о гольфе не имела никакого понятия, и мистер Шейк старательно объяснял ей правила игры. То, что всегда казалось Кукле бессмысленным – эти прогулки по полю, поросшему выстриженной травой, с клюшкой в руках и с единственной целью загнать в лунку мячик, – оказывается, все-таки имело некоторый смысл. Этот смысл Кукла обнаружила в пребывании на свежем воздухе.

Они были совершенно негармоничной парой. Высокая костлявая дама с большими ступнями и клюшкой для гольфа в руке шагала по залитому солнцем зеленому живому ковру, как настоящий богатырь, только женского пола. Ее партнер, невысокий сопящий мужчина, оживленно сновал по травянистому полю, напоминая газонокосилку. Кукла наблюдала за ним: он что-то говорил, замахивался клюшкой, жестикулировал, демонстрировал ей движения, требовал, чтобы она эти движения повторяла, размахивал руками и энергично бил клюшкой по мячику.

В то время как мистер Шейк самозабвенно обдумывал мысль о необходимости превратить все инкомпатибильные тела в компатибильные, Кукла всегда думала о том, что в этом мире слишком много шума, и развлекалась, воображая как было бы прекрасно, если бы она обладала возможностью контролировать шум: например, выключать звук у болтливых людей, словно это радиоприемники, надевать на резкие звуки заглушки, усиливать звучание пения птиц и уменьшать силу звука сирен «Скорой помощи»… Ожидая зеленый свет на переходе, она мечтала о том, как было бы хорошо сейчас остановить все движение и спокойно перейти улицу. Это были детские фантазии, «daydreaming»[36], ее красные огоньки с надписью «выход». Иногда эти дневные сны были настолько сильны, что казались Кукле реальностью. Когда она была девочкой, вокруг нее, благодаря силе ее воображения, время от времени даже происходило кое-что необычное: то что-то сдвинется с места, то заскрипит, то упадет на пол. Со временем она научилась ходить по свету осторожно, как по яйцам, тихо и молчаливо, как тень, в сопровождении неизвестно откуда дующих потоков воздуха.

«Давайте, – призывал ее своими движениями мистер Шейк, – ударьте по мячику». Кукле показалось, что он гораздо дальше от нее, чем был на самом деле. «Прошу вас, давайте», – жестикулировал мужчина на зеленой линии горизонта, и Кукла в конце концов замахнулась клюшкой, ударила по мячику, мячик завертелся в воздухе и полетел. Мужчина подпрыгнул от радости – «Браво, великолепно!» – и показал Кукле сжатый кулак с оттопыренным вверх большим пальцем, хваля ее за прекрасный удар. Мячик на миг словно замер в воздухе, а может быть, Кукле это только показалось, а потом со всей силы рванул вперед и влетел в широко раскрытый рот мужчины! Мужчина повалился на траву как подкошенный.