Снесла Баба Яга яичко

Да, в человеке проснулся необузданный аппетит к жизни. С тех пор как стало известно, что его не ждет другая жизнь на небе, что критерии получения визы в ад или в рай пошатнулись и что реинкарнация в кабана или крысу — это вовсе не выигрыш в лотерею, человек решил задержаться тут, где он есть, сколько сможет или, говоря другими словами, решил жевать жвачку своей жизни как можно дольше и при этом еще развлекаться выдуванием из нее пузырей. Если верить статистике, разница действительно впечатляющая: в начале XX века средняя продолжительность жизни колебалась в районе сорока пяти лет, в середине века она увеличилась до шестидесяти шести, а сейчас, в самом начале XXI века, средний возраст достиг прекрасного показателя — семьдесят шесть лет. За период всего в сто лет люди продлили свой срок почти на пятьдесят процентов. Правда, этот статистический бум отмечен только в относительно спокойных и богатых районах мира. Ведь в Африке люди сегодня умирают как мухи и, вероятно, гораздо быстрее и проще, чем когда бы то ни было раньше.

Доктор Тополанек в одиночестве сидел в конференц-зале отеля и размышлял. На экране мерцала, перенесенная на него проектором, фотография Иосифа Виссарионовича Сталина. Сегодня доктор Тополанек собирался кое-что рассказать о коммунистической идее долговечности, но рассказывать оказалось некому. Конференц-зал был пуст.

Да, коммунисты были мастерами своего дела. Новый коммунистический человек должен был жить долго, в коллективе, в труде, благодаря силе собственной воли, а не генетическому наследию. Потому что наследие, в том числе и генетическое, не признавалось. Болезни, депрессии, самоубийства, физическая слабость — все это выдумки буржуазии, пораженцев и дезертиров трудового фронта. Вера в лучшее, гибридное завтра проникала во все поры коммунистического общества. Мичурин и Лысенко заботились о том, чтобы продукты, которыми в один прекрасный день будут питаться коммунистические массы, были лучше по качеству и больше по размеру. Позже их высмеяли. А сегодня все жрут огромные вонючие ягоды клубники, накачанные газом, и почему-то никто больше не смеется и не задает вопросов. Не говоря уже о белых голландских баклажанах, которые словно выросли в огороде у Мичурина! При коммунистах жил прославленный кавказец Николай Чапковский, он дожил до ста сорока шести лет. Столетние старики и старухи в те времена появлялись в невероятных количествах, как грибы после дождя, в основном на Кавказе, поддерживая своим долголетием идею, что их земляк, Сталин, будет жить очень долго — будет жить вечно. Но он не жил ни долго, ни вечно. Александр Богомолец, автор книги «Продление жизни», изобрел знаменитую сыворотку, которая названа его именем. Сыворотка плюс регулярные переливания крови были его рецептом омоложения. Его позже тоже высмеяли, назвав эти идеи «мегаломанскими коммунистическими химерами». Сегодня клиники полной трансфузии крови возникают повсюду, причем процедуру замены крови могут позволить себе только люди с толстыми кошельками. Да и сыворотки, несколько усовершенствованные, входят в ежедневное меню тех, кто в состоянии себе их позволить. «Геровитал», крем из плаценты, могли выдумать только в условиях коммунизма, где аборт был самым популярным средством контрацепции, и здесь следует отдать должное румынке Ане Аслан. Действительно ли ее крем был из плаценты или нет, неизвестно, но Шарль де Голль, Пабло Пикассо, Конрад Аденауэр, Сальвадор Дали, Чарли Чаплин, Джон Ф. Кеннеди, Омар Шариф и многие другие совершали паломничества к Ане Аслан, и при этом коммунизм им нисколько не мешал. Смерть, бессмертие и долгожительство всегда были для человечества навязчивой идеей. На этом поле всегда шли бои, здесь и сейчас идут бои, именно это всегда было самым важным. Огромная армия — медицина, фармацевтика, косметика — обслуживает другую армию, которая поставила своей целью жить как можно дольше и выглядеть как можно лучше. И те, и другие тесно связаны, как донор какого-нибудь органа, и тот, кому он достанется.

С «теорией Тополанека» все было в порядке. Теории, как и всегда, мешала только дерзкая, непослушная и непредсказуемая практика жизни. Кроме оскорбительно пустого зала, практика жизни сейчас проявила себя и в виде возникшей в дверях нежданной посетительницы: высокой испуганной старой дамы, в большей степени жестами, чем словами требовавшей, чтобы доктор Тополанек немедленно отправился вслед за ней на площадку для гольфа! Доктор Тополанек выключил проектор, подхватил свою сумку «скорой помощи», которую всегда держал под рукой, и последовал за взволнованной дамой.

А мы? Мы тоже поспешим за ними.

Нас жизнь терзает, гнет в бараний рог, —

История бежит к концу, не чуя ног.

4