Снесу крышу. Дорого

Даша взяла себя в руки и ме-едленно пошла по коридору. Перекручивая в голове имеющуюся информацию.

«Можете… уйти пораньше. Вам нужно еще… кофеварки посмотреть» К-козел! Все мужики — козлы. Кроме тех, кто бараны и свиньи. Толстые свиньи с грязным пятачком. Фу! Лучше с козлом. А Павел Константинович еще и не вонючий.

И денег за него неплохо отвалить обещали.

И работать здесь и остаться можно будет. Если ей отдельное помещение выделят. Платят, конечно, немного.

Да и не платили пока.

Но всё равно было жаль терять эти пока не полученные, но уже свои, кровные денежки.

Все.

Размышления Даши прервал звонок сотового.

— Да, — автоматически ответила она.

— Мне… очень плохо… — прошептала в трубку мама, и сердце Даши упало.

— Мама, что случилось?!

— Голова… Руки трясутся… Я, наверное, умираю…

— Ты давление мерила?

— Причем тут давление?! — прорезался у мамы голос. — А-а-а… — снова простонала она, рассекая острым лезвием Дашину печень.

— Мама, вызови, пожалуйста, скорую.

— Ты хочешь меня поскорее сдать этим убийцам в белых халатах? — добавив трагичных тонов в голос, всхлипнула мама.

— Я всё равно ничего не могу сделать. А у них медицинское образование, — попыталась убедить Даша.

— Ты могла бы пойти учиться на фельдшера!

Дарья закатила глаза. Она на секунду вспомнила практику курсов по массажу в Доме престарелых и похотливые намеки старичка, провонявшего пролежнями и безнадегой. И соседскую бабульку, выносящую мозг жалобами на управляющую компанию. Конечно, труд медика почетен и бесценен, но Несветаева не чувствовала к нему призвания. Вообще никакого. У нее не было открытого сердца и желания нести людям свет. Во-первых, ей самой не хватало. А во-вторых, Даша видела чудовищ, которые прятались под благочестивыми ликами. Она видела, как они впиваются своими зубами в чужую плоть и сосут кровь…

Или выносят мозг.

— Мама. Я на работе.

— Почему ты постоянно мне врешь! — возмутилась мама. — Еще вчера у тебя никакой работы не было…

— А сегодня есть, — прервала ее Даша. — Но даже если бы не было, мама, я в другом городе.

— Ты бросила меня подыхать, как какую-то подзаборную шваль! Вышвырнула из своей жизни!..

— Мама, вызови, пожалуйста, скорую. Меня вызывает директор. Я перезвоню позже, — бросила она в трубку и нажала отбой.

А-а-а-а!

Даша охватила голову руками в беззвучном крике. Потом пару раз стукнулась головой о стену, но дверь в кабинет юриста стала открываться, и Даша выпрямилась, натянула на лицо деловое выражение и твердым шагом направилась прямо по коридору. Она улыбнулась юристу, крепкому мужичку с землистым прокуренным лицом, испещренным морщинами, и тот ответил ей смущенным взглядом.

Неиспорченные они здесь.

Пока.

— А… Павел Константинович у себя? — поинтересовался юрист.

— Да, Богдан Викторович, — приветливо ответила Даша.

Он же не спросил, один ли директор, правильно?

Злорадно дернув бровью, Дарья направилась в туалет.

Можно было начинать отсчет. Несветаева была уверена, что фифа вот-вот последует за ней. Не может быть, чтобы такая девица не пошла «попудрить носик», если ее выставят за дверь. А в изгоняющие таланты Богдана Викторовича Даша верила. От его выправки смутно веяло МВД.

Она включила воду в кране и стала смывать с рук раздражение.

«Ту-дум-чвяк!» — захлопнулась дверь, и щелкнул язычок защелки.

— О, новенькая! — «хачь-хачь» прочавкала она жвачкой.

Боже, где он нашел себе такую шалаву?

С другой стороны, кто бы еще прискакал к нему на работу с воплями: «Пашенька, я ваша навеки!»? Только профессионалка. Такая, как Даша, или такая, как Зайка.

Зайка толстогубая открыла сумочку и… начала пудрить носик. Тщательно растягивая носогубную складочку и челюстной сустав заодно разрабатывая. Перед физическими нагрузками главное — хорошая разминка.

— Чё уставилась? — зыркнула Зайка на Дашу в зеркало. — Иди гуляй. В бухгалтерию свою.

Убрала пудреницу и достала помаду, слегка потускневшую от радости встречи.

— Вообще-то я на своей работе, — напомнила Несветаева. — И имею полное право находиться в этом туалете.

Такой английский намек на то, что Зайка — не имеет. Она даже имени-то не имеет. Не то что права на туалет.

— Ну разве что в туале-ете, — протянула девица.

Чвяк-чвяк.

Тут, конечно, Дарья сама подставилась.

— И в «Палладе» вообще, и в кабинете Павла Константиновича в частности, — напомнила Даша.

— Чё-то ты дерзкая, — «чвяк-чвяк». — Ты как сегодня пришла в «Палладу», так завтра уйдешь.

— А. Так вы из отдела кадров! — «догадалась» Несветаева. — А я думала, что там Елена Викторовна командует, — дебиловато «обрадовалась» открытию она.

— На*рать я хотела на вашу Елену Викторовну, — «чвяк-чвяк», и помаду сменил брасматик, подкрашивая явно наращенные ресницы.

— Ай! Что ж вы так неосторожно! — воскликнула Даша, и Зайка потянулась к зеркалу в поисках размазанной туши. — Разве можно так о чужих людях говорить?

— Вали, вали отсюда, юродивая, — фыркнула Зайка и хрюкнула носом, как свинка.