Снесу крышу. Дорого

— Одной рукой, и вы станете моим костылем до второго этажа, — договорила Несветаева.

— Дарья Владиславовна, разве так можно с мужчинами? — трагически воскликнул шеф, наклоняясь и подставляя шею. — Правильные девушки умеют вовремя остановиться. «Вы станете моим». И всё. А вы «костылем»! И «до второго этажа»… — болтал он, подхватив Дарью за талию и почти подняв ее над землей. — Так и уверенность в себе потерять недолго.

— Долго, — скакала по ступенькам Даша.

— Что «долго»? — переспросил Поляков, подхватывая ее покрепче, и практически донес подмышкой последний пролет до двери.

— Вашу уверенность в себе долго терять. А чтобы всю — так и вовсе сомневаюсь, что возможно.

— Это был комплимент? — расплылся довольный босс, когда Несветаева уже твердо стояла на придверном коврике.

— Да какой комплимент, — мрачно ответила она и пока копалась в сумочке, успела заметить, как подтаяла самодовольная улыбка на мужском лице. — Сухая констатация факта, — закончила она, проворачивая ключ в замке. — Приглашаю вас отобедать, Павел Константинович! — Даша распахнула дверь, наслаждаясь выражением прострации на начальственном фейсе.

В покер ему не играть, не играть.

Разве что с девушками и на раздевание. Чтобы показать товар лицом и другими важными для девушек частями.

— Вас в ванную отнести? — предложил Поляков, разувшись и повесив свое пальто и куртку Дарьи на вешалку. — Руки помыть?

— Спасибо, я тут сама допрыгаю, — уверила она.

— Вы переоденьтесь в домашнее, я перевязку фиксирующую сделаю, — прилетело Несветаевой в спину.

Как-то всё неправильно развивается. Это Даша должна была соблазнять Кощея и заманивать его в свое логово, чтобы наброситься на него… и загрызть. А не наоборот. Кто-то против всяких правил в сказке буквы переставил. И вот прямо сейчас Несветаева чувствовала себя в весьма беззащитной позиции. Она по-быстрому подхватила вчерашние джинсы. Но потом сообразила, что узкие штанины — не лучший выбор для ноги. Критически оглядела свой гардероб и решила остановиться на халате. Он был вполне приличный, плотный, на молнии от горла до самого низа. И длиной до колена, прямо как у девочки-пионерки, с асимметричным подолом, удлиненным сзади, благодаря чему в нем можно было спокойно наклоняться. И цвет ей шел, под джинсу. И капюшон делал линию плеч более привлекательной.

— Вы тут не стес… — заглянула Даша на кухню, и обнаружила, что сковорода уже журчит, а микроволновка гудит. — Впрочем, о чем это я? — заткнула она себе рот.

Когда Дарья вышла из ванной, едой и специями пахло уже по всей квартире. Всё же в отношении еды директор ее баловал. Хорошо бы подольше у него задержаться… Несветаева любила вкусную еду. Она любую еду любила, но вкусную — больше.

Дарья присела на табурет у кухонного стола.

— Ну нет, так не пойдет, — возразил Павел Константинович. — В спичечном коробке вашей кухни просто нет места для разворачивания полевого госпиталя, — сообщил он и опять подхватил Дашу на руки. Чтобы отнести в ее комнату.

Глава 19. Павел

Дарья в домашнем халатике выглядела просто чудо какой милой. Она казалась еще моложе. Хрупкие ключицы выглядывали из-за ворота халата, ровные коленки гладких ног — из-под подола. Было заметно, что Даше было неловко, и она не знала, куда деть руки. Пашу аж подбрасывало от мысли, что ему всё же удалось вывести девчонку из равновесия. А то прямо Снежная Королева.

В этом халатике она выглядела именно девчонкой, которую хотелось затискать. Точнее, сначала расстегнуть молнию на халате, а потом затискать. Но с молнией Паша решил повременить. И еда доходила на медленном огне, и ногу нужно было обработать. А то он как Терминатор — ни дня без разрушений.

Поляков подхватил хозяйку на руки (формы, конечно, приятнее на ощупь, но «суповой наборчик» легче носить) и усадил в комнате на диван. Быстро вернулся, — чтобы Дарья не опомнилась и не взяла себя в руки, — и сел на пол у ее ног. Стопы у Даши были ровные, узенькие, с тонкими голубыми жилочками венок. И холодные-холодные. Паша сжал ладонями поврежденную ногу и стал ее аккуратно растирать-разминать.

Пальчики у нее были аккуратненькие, пяточки гладенькие, ноготки ухоженные. Прямо хотелось облизать такой пальчик и прикусить его. Поляков был неравнодушен к женским ступням. Особенно, когда такие ступни ласкали его член. От одной мысли, что Дарья может потянуть сейчас ножку вперед и провести стопой по ширинке, эта сама ширинка вздулась, как воздушный шарик.

Кошей постарался удержать на лице естественное выражение (непонятно чего, но очень естественно) и поднял глаза. Взгляд Дарьи был расфокусирован. Губы безвольно приоткрыты. Паше потребовалась вся сила воли, чтобы не подняться и не навалиться сверху, впиваясь в эти по-детски нежные, розовые губы. Сначала испорченная блузка, потом лицо и жилет, теперь нога и туфля. Для полноты комплекта не хватало только изнасилования.