Снежинка для бандита

Гинеколог выписывает направления на анализы, а потом предлагает пройти в смежное помещение для осмотра. Демид ни во что не вмешивается. Я, уговаривая себя, что это всего лишь врач, раздеваюсь и забираюсь на кресло.

Доктор проводит свои не слишком приятные манипуляции и спрашивает:

- Половые акты не вызывают болевых ощущений?

Как же это всё невыносимо! Неужели нельзя было меня хотя бы к врачу-женщине записать?!

- Иногда. А что такое?

- У Вас во влагалище несколько небольших разрывов. Они почти зарубцевались. Зашивать не нужно. Я выпишу местные средства для лучшего заживления. Но месяц необходимо будет соблюдать половой покой.

И доктор, когда все это мне объясняет, отводит взгляд. Ему прекрасно известно, как появляются подобные повреждения. Но это не его дело.

Он выходит из смотровой, я спускаюсь с кресла и одеваюсь. Мне так обидно за себя. Вот бы выйти, а Демида там нет.

Но он никуда не делся. Доктор протягивает мне листок с назначениями.

-Анализы будут готовы через три-четыре дня. Полностью исключить беременность сейчас я не берусь. По результатам анализов будет ясно, - тут он переводит свой взор на Барса, - И еще, молодой человек. Я уже говорил Вашей подруге, теперь скажу Вам. У нее во влагалище почти зажившие разрывы, поэтому советую воздержаться от половых актов. Пока месяц, затем осмотр, и там уже будет видно. Лечение я назначил. Препараты подбирал, чтобы не навредить плоду, если девушка все же беременна.

Теперь я хочу провалиться сквозь землю от стыда. Пусть гинеколог - врач, но он мужчина. А обсуждать интимные отношения я не готова. Да еще и все это он говорит Демиду. У меня только одно желание - покинуть кабинет.

И я почти дошла до двери.

-Когда прийти на следующий прием, Вам сообщит медсестра, - догоняет меня в спину фраза, уже адресованная мне.

-Спасибо. До свидания, - бормочу я, вылетая из помещения.

Барса даже не жду. Выбраться бы отсюда поскорее.

Он догоняет меня возле гардероба. Ловит за руку, тормозит.

-Да стой ты! Куда собралась? Без куртки? Номерки у меня.

Точно, одежду сдавал он. Он забирает куртки, помогает мне одеться. Застегиваясь, замечаю, как у меня дрожат руки. Парень это тоже видит. И в этот момент на его лице я вижу ... Жалость?

Как своевременно. Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву.

Этого мне от него не надо. На меня давят стены, не хватает воздуха. Цепляюсь непослушными пальцами за собачку молнии. Она заела. Зачем я вообще так застегнулась? Как будто это может защитить от боли...

Выбегаю из зданию. Прочь от него и его жалости.

Не смотрю по сторонам, хоть дорога рядом, машины. Поворачиваю голову на звук движения. А может и на самом деле? Хватит? Может там хорошо? Ведь недаром оттуда не возвращаются?

И я готова сделать шаг не туда. Всего лишь один шаг. И больно не будет.

Но меня хватают сильные руки, вжимают в твердое тело.

-Ты, что, дурная, хочешь?

Он внезапно отстраняет меня от себя и слегка встряхивает. Он все понял.

Что-то в моем лице заставляет его испугаться. Я отчетливо ощущаю его страх. Он боится ... За меня? Зачем? Мне самой не страшно.

Там, наверное, темно. И тихо. Хочу туда.

Он встряхивает меня еще раз. И рычит.

-Не смей! Даже думать об этом!

Потом снова стискивает меня и шепчет:

-Лерка! Прости меня! Прости...

Он прощения просит? Он же говорил, что никогда не извиняется.

И тут я слышу всхлип. Потом еще один и еще. И уже не могу остановиться. Я плачу.

Отупение отпускает. В темноту не хочется. Это пройдет. Всё проходит.

Демид ведет меня к машине, сажает в салон, что-то говорит тихо, успокаивающе, пристегивает. Он трогается с места, но в машине, утомленная истерикой, я засыпаю.

Демид

Сижу в своей спальне и смотрю на спящую девушку. Последнее время часто так делаю. Красивая... И во сне такая умиротворенная. Почти счастливая. На лице нет тех эмоций, которые она испытывает ко мне. Нет страха, отвращения, ненависти.

Разрывы. Когда врач стал говорить об этом, мне поплохело.  А я ей - про радости секса. Я ведь не думал, что что-то ей повредил. Подумаешь, девственности лишил. Не всю же жизнь целкой ходить. И да, девчонки говорят, что это больно.  Но я ее порвал. И медицинской помощи ей никто не оказал. Бросили все. По правде говоря, тогда я вообще не думал. Было только первобытное желание обладать. И не поверил я, что она девочка. В моем представлении, невинные девушки в таком виде не разгуливают.

Когда дорвался до нее, я обладал. Конечно, понял, что первый. Но остановиться не захотел. А она же говорила, чтобы я прекратил. И кричала так.

Как быть теперь? Днем еле успел перехватить её. Она не понимала, куда идет. Такой взгляд у нее был... Пустой. Я видел такие, когда человек за гранью, когда его на этой стороне ничего не держит уже.

Что можно сделать, чтобы все исправить? Как ее теперь одну дома оставлять? Двадцатый этаж.

Вопросы, вопросы... И ответов у меня нет. Не каждый способен выдержать, когда жизнь бьет наотмашь. Даже взрослые мужики ломаются. Женщины более сильные. Им многое приходится терпеть. Но тоже разные. Лерка - не боец. Нет в ней силы, чтобы вставать после того, как упала.