Снежинка для демона (СИ)

Высокий и черноволосый мужчина почти бежал по безлюдным улицам города Сучжоу. Раннее утро способствовало тому, что прохожих практически не было, что позволило ему развить просто-таки феноменальную скорость. Если бы кто-нибудь прислушался к его практически неслышимому бормотанию, то отшатнулся бы в ужасе — столько злобы и ненависти было сконцентрировано в его негромком шипении. В этот момент он ненавидел их всех. Глупых подчиненных, не способных правильно и четко выполнять его приказы, этого тупого гения, который не довел адских псов до совершенства, свою бывшую женушку, которая со свернутой шеей ждала, пока обнаружат труп в ее квартире. Но больше всего его сейчас бесили три человека. Лебедев, Князева и конечно, этот старый и хитрый китаец, который слишком многое видит и знает. Как жаль, что он не сумел добраться до узкоглазого пораньше, сразу после того как удалось покушение на Князева-старшего. Побоялся связываться — слишком влиятелен китаец. Слишком уж он темная лошадка.

Но сегодня словно карты сами в руки упали. Ему доложили, что старик Чжао остался в доме один и без охраны. А разве способен немощный старик, чей возраст почти приблизился к порогу, противостоять ему — черному целителю. Он выпьет жалкие остатки его жизненных сил и упокоит навсегда этого сильно зрячего китаезу. Мужчина был практически уверен, что старик успел многое рассказать Виктории и, возможно, даже показать. Как бы то ни было, сегодня он оборвет эту жалкую старческую жизнь.

Ворота были распахнуты, а сам старик ожидал его во внутреннем дворе. Теперь можно перейти на шаг и вразвалочку перешагнуть через невидимую черту отделяющую личную территорию китайца от города. Почувствовать себя хозяином положения, ибо что может немощный старик, против молодого и сильного мага, который очень многих выпил на своем пути. И пусть глаза на испещренном морщинами лице, глядят насмешливо и уверено, мужчина убежден, что это всего лишь блеф.

— Я ждал тебя, — в голосе китайца совсем не слышно старческого дребезжания, он глубок словно воды Янцзы и подобен своим холодом заснеженным горам Гэладаньдун.

— Еще бы ты не ждал меня, — ухмыльнулся темноволосый чужеземец. — И как много ты успел показать маленькой снежинке? Сколько она теперь знает?

— Теперь она знает твое лицо, — спокойно произнес старик, глядя на молодого мужчину.

Взгляд китайца пронзал каждую клеточку в организме мужчины, под ним хотелось скорчится и просить пощады. По виску темноволосого красавца поползла вниз капля пота, но он держался.

— Ты слаб, — презрительно сказал господин Чжао. — Ты трус и всегда бил исподтишка, лишь тех, кто намного слабее тебя ты убивал лицом к лицу. И мне печально осознавать, что тот кто стал мне сыном, так глупо умер, не поверив в человеческую подлость. Ты никогда не сможешь достичь его величия, даже если сотрешь память о нем.

— Заткнись, старик, — процедил сквозь зубы черный целитель. — Его величие лишь иллюзия, которую легко можно разрушить. И я сделаю это. Но сначала, я навсегда закрою твой поганый рот, чтобы он не смел больше изрекать жемчужины мудрых мыслей.

Слепая ярость исказила его лицо и от мужчины к господину Чжао рванулись черные щупальца, стремясь впиться в старческую, но еще теплую плоть и выкачать из нее остатки жизни. Но они не сумели коснуться его тела. Там, где всего секунду назад стоял слабый человек, теперь свернув кольца лежал огромный зеленый дракон. Дыхание паром вырывалось из его пасти, колыша длинные усы свисающие с морды. Рубиновые глаза угрожающе прищурились, подчиняя своей воле слабую человеческую душу.

«Как я и сказал — ты слишком слаб человек, — голос зверя ввинчивался в мозг мужчины, причиняя невыносимую боль, от которой у него носом пошла кровь. — Я мог бы убить тебя, но хочу, чтобы это сделала та, у которой больше прав на твою жалкую и дрожащую, трусливую тушку. Может после того, как ее рука пронзит твое черное сердце, кошмары перестанут ее мучить и душа моего названного сына обретет покой. А теперь убирайся, жалкий человечишка».

Дракон махнул хвостом, грянул где-то в небесах гром и мужчина вновь очутился в зале с каменными стенами, да так и остался там лежать, продолжая испытывать невероятную головную боль. Но ничего боль пройдет, достаточно лишь выпить кого-нибудь из подчиненных. Намного больше его теперь интересует, что же теперь делать. Что теперь делать, черт возьми!!??

Два дня сломанной куклой я провалялась в постели. Не померла от скуки исключительно потому, что Александр на день относил мое слабосильное тельце в гостиную, устраивал на диванчике и врубал телевизор. Сам же располагался рядом, ковыряясь в своих бумажках. На время моего выздоровления преподаватель взял отгул и маячил перед глазами двадцать четыре часа в сутки. Дочь тоже не оставляла меня без своего внимания, постоянно теребя меня разговорами. Уже через сутки я готова была взвыть от такого обилия человеков на квадратный метр, но этому не суждено было случиться.