Снежинка в академии, или Нежданное счастье герцога

На этот раз я проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо. Открыла глаза и сонно моргнула пару раз, глядя на герцога. Он прижал палец к губам, призывая к тишине, а после помог подняться на ноги, взял меня за руку и вывел из шатра.

Моему взору предстала настоящая пустыня. Золотые барханы сверкали в лучах закатного солнца. Ветер играл с песком, то поднимая его в воздух, то роняя вниз. Небо было покрыто редкими практически черными тучами, которые не давали дождя, а лишь пугали своим видом и порой закрывали солнце.

— Это обитель песчаных шайтанов, — произнес мужчина, подставляя лицо горячему ветру. — Их можно увидеть лишь ночью, когда солнце полностью скроется за горизонтом. Многие считают, что с шайтанами могут справиться только маги, но это не так.

Я прищурилась, и подняла руку, приставляя ее козырьком, чтобы не слепило солнце. Сразу вспомнился курс, где мы изучали существ, а точнее — лекция о песчаных шайтанах. Довольно долго их принимали за людей, из-за способности являться в любом облике. И лишь сотню лет назад, какой-то маг случайно узнал, что это магические существа наподобие джиннов.

Только было у них одно существенное отличие. Джинн исполнял желания, вгоняя человека в кому, и при этом выпивал его досуха, чем и питался. А вот песчаные шайтаны делали все в реальности. Но только дурачок поверит, что делали они это по доброте душевной. Каждое такое желание отнимало у человека радость и погружало его в отчаяние, даруя душевную боль, которую поглощали шайтаны.

И как правило, у каждого песчаного шайтана были свои предпочтения. Кто-то обожал боль от разбитого сердца, кому-то по вкусу пришлась горечь потери близких людей. В общем, беды обрушивались на бедолаг, попавших в такую ловушку одна за одной, поскольку насытить шайтана очень сложно!

В итоге люди не выдерживали и сходили с ума, расставаясь с жизнью добровольно. Что происходило не за день, нет, но и не за год. Для полного погружения жертвы в отчаяние у шайтанов уходило около трех дней. А вот дальше все зависело от силы воли.

Некоторые счастливчики могли вовремя остановиться и понять, что происходит, но это было невероятно сложно. Да и кто откажется, когда тебе показывают мечты на блюдечке, которые могут дать прямо здесь и сейчас? Правильно — почти никто!

Как нас учили, остановить этих существ могли лишь маги. Только у них хватало ума сначала проверить собеседника, который мог принять любой облик, даже самого близкого человека! Да чего уж там… даже умершего. И вот стоило магам их разоблачить, как появлялась лазейка — запечатать сознание шайтана в его собственной ловушке желаний. Но, обычные люди были обречены!

— Хотите сказать, что во втором туре нас лишат магии и отправят к шайтанам? — прошелестела я, белея от ужаса.

— Не просто к шайтанам, — улыбнулся Эйджел. — Вас закроют в пустыне, Снежинка. Без магии и с минимальным набором вещей, которые вы сами выберете перед стартом.

— Но это же извращенная пытка… проведи мы там даже один день и половина адептов будет до конца своих дней страдать от приступов отчаяния. Как старейшины могли такое допустить?

— Ты меня не слушаешь, — покачал головой мужчина и повернул меня лицом к себе. — Этот тур будет проверкой на способность адептов справиться с экстренной ситуацией без магии. Вас же не просто так заставляли все эти годы обходиться без бытовой магии. Шайтанов можно победить почти без труда. Надо всего лишь научиться их слушать и выполнить одно желание.

— И чего же они желают? — удивилась я.

— Любви, — хмыкнул герцог. — Все мы желаем любви, не так ли? Просто у них весьма своеобразное понятие об этом чувстве.

Ужас медленно отступал, а на его место пришло искреннее удивление. Как это… любви? И что за своеобразное понятие? Увидев замешательство на моем лице, Эйджел рассмеялся, но вовсе не обидно. Я залюбовалась его лицом, которое стало таким мягким и открытым.

Захотелось попросить, чтобы он чаще улыбался. А еще прикоснуться, ради возможности убедиться, что мужчина настоящий. Мою руку герцог давно отпустил, поэтому осуществить это было проблематично. Я сжала руки в кулаки, в попытке унять покалывание на кончиках пальцев, и зажмурилась.

— Не сдерживайся, Снежинка, — раздался вкрадчивый голос Лероя старшего. — Открой глаза, посмотри на меня и прикоснись. Это ведь так просто. Ты же этого желаешь…

И вот тут мне стало настолько жутко, что я отпрыгнула от мужчины метра на два! Изумленно глянув на меня, герцог поинтересовался:

— Чем я тебя настолько напугал?

— С каких пор вас интересуют мои желания, Ваша светлость? — хотела сказать это холодно и с достоинством, а вместо этого запищала, как обморочная мышь.

Вновь рассмеявшись, он одним плавным движением оказался рядом и прижал меня, обхватив рукой за талию. А следом покачал головой и поцокал языком:

— Айя, как не стыдно! Нельзя быть такой подозрительной. Мы же вместе пришли сюда, разве нет? Я вот не припомню, чтобы отправлял тебя блуждать по пустыне после заката. Смотри, солнце еще не скрылось за горизонт.

Как же хотелось ему поверить, прямо как Кайлу вчера, когда тот оправдывался! Вот только это выражение лица — честное, открытое и невероятно уязвимое — говорило, что он лжет. Я попыталась вспомнить, как тут оказалась. Меня разбудили и вывели из шатра. Оглянувшись, увидела белоснежный шатер с золотистым узором, сверкающим в лучах полуденного солнца. И застонала.

Ну как можно было не заметить, что солнце то в закате, то в зените? И самое забавное, я не помню, как герцог отпустил мою руку. Совсем! Из груди вырвался истеричный смешок. Как там он говорил, надо уметь внимательно слушать шайтанов, чтобы выбраться из ловушки? Исполнить их желание? Я посмотрела на мужчину, который даже не пошевелился, и продолжал улыбаться.

— А чего хотите вы? — спросила, приподнявшись на носочки.

— Догадалась, — как-то очень по-доброму произнес герцог… нет, песчаный шайтан!

Он начал стремительно менять очертания и вскоре предстал передо мной в виде невысокого существа с серебристой кожей и такими же огромными глазами. Усевшись на песок, шайтан скрестил ноги и прищурился от яркого солнца, а следом улыбнулся и проговорил:

— Я уже сказал, мы все хотим любви. Так сложилось, что нам суждено жить в отчаянии, поэтому такое чувство, как любовь, считается благословением свыше.

— Э… простите, но я не понимаю…

— Не переживай, — рассмеялся он. — Любовь смертных нас интересует лишь как чувство, которое те испытывают друг к другу. Я не потребую от тебя полюбить, к примеру, меня. Это неестественно и имеет привкус фальши. Тот маг, который меня пленил, ты его любишь?

Я нахмурилась, пытаясь понять, о чем он говорит, и тут осознала. Ну конечно! Герцог ни за что не бросил бы меня в лапы песчаного шайтана без страховки. Тогда получается… а ничего не получается. С чего это я решила, что речь о герцоге? Разве шайтан не сказал бы просто, что речь о мужчине, которым он только то был… поэтому я нахмурилась еще сильнее и спросила:

— Ты о ком?

— Я только что был в его облике. Разве тебе не хотелось к нему прикоснуться? Мне показалось, что ты влюблена. Так что, исполнишь мое желание?

И я поняла, что первая догадка все же была верной. Но легче от этого не стало, наоборот, я даже загрустила. Представляю, как перекосит Лероя старшего, когда я потребую от него любви. Все-таки он меня не совсем любит. Надеюсь, что магическая совместимость позволит справиться с этой задачей.

— А ты уверен, что это твое желание? — подозрительно уточнила я.

— Конечно, — он удивленно моргнул. — От вас идет потрясающий вкус. Если дадите мне больше…

Прикрыв глаза, я попыталась не нервничать раньше времени. Надеюсь, что под словом «больше» он не имел в виду ничего неприличного? Устраивать цирк на публику я точно не собираюсь. Но шайтан, словно прочитав мои мысли, неожиданно усмехнулся и протянул:

— А я не против, это было бы восхитительно.

— Даже не думай! — сурово проговорила я. — Чего именно ты хотел?

— Ладно, ладно… Поцелуя будет достаточно.

Я постаралась сохранить спокойное выражение лица. Нет, я в любом случае это сделаю — выбора-то нет. Вот только ума не приложу, как я сейчас пойду приставать к отцу Лероя! Неудачник — это судьба. Подавив тяжелый вздох, молча кивнула, подтверждая согласие, и мир тут же заволокло темнотой, а следом я открыла глаза, лежа на мягкой шкуре возле костра, посреди пустыни, недалеко от шатра.

Ощутив поглаживание по щеке, повернула голову и глянула на Эйджела, который сиял, как новогоднее дерево. Ну, или как некромант на кладбище. Очень красиво, но страшно. Одной рукой мужчина гладил меня по щеке, а вторую выставил в сторону, удерживая песчаного шайтана. К слову, тот тоже открыл глаза и смотрел на меня, ожидая действий. Ну да, я же собиралась исполнить его желание… поцелуй.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко поинтересовался герцог, заметив, что я очнулась.

Я глянула на него и улыбнулась, стараясь не показывать, насколько нервничаю. И как же мне его поцеловать? К тому же нужен не просто поцелуй, а чувство, которое сможет впитать шайтан… Как же все это сложно. Пошевелившись, приподнялась на локте и пробормотала:

— Все отлично, но можно было и предупредить. А если бы я загадала желание? Неужели вам так хотелось окунуть меня в боль и отчаяние?

— Если бы ты не справилась, то шайтан бы уже умер, — отозвался герцог, насмешливо хмыкнув.

Серебристое существо вздрогнуло и со страхом в огромных глазах посмотрело на некроманта. А ведь они чувствуют эмоции человека и всегда могут сказать, о чем тот думает. Получается, Эйджел действительно убил бы шайтана при первой же попытке навредить мне. Конечно, жаль немного, существо все-таки живое, но как же приятно, когда тебя защищают. Особенно, когда это делает мужчина, запавший в душу с первого взгляда.

На миг закрыв глаза, постаралась оставаться серьезной, чтобы не выдать себя с головой, но успела заметить задумчивый взгляд шайтана. Тот явно не понял, чему я радуюсь. Видимо решил, что мне нравится мысль о его смерти. Вот глупый. Никакая смерть не может радовать нормального человека. Потому что это только в красивых сказках и религиях — смерть начало. Но я-то знаю, что смерть всегда означает конец. Помню, как умерла мама…

— Когда мы возвращаемся? — спросила я у Лероя старшего. — Мне нужно незаметно вернуться в академию до восьми утра.

— Прекрати дергаться, Айя, — отозвался тот. — Все будет в порядке, и твоя репутация не пострадает, заявись ты со мной хоть к началу тура прямо на стадион. Для всех я увел тебя на допрос. Я глава внутренней безопасности, не забыла?

Задумчиво окинула мужчину взглядом, припомнив, как он рявкнул на стражу возле портала. Точно! Стражник же говорил, о приказе Его светлости! Оу. Интересно, и как герцог объяснил обморочную девицу в форме академии на руках? Неужели сказал, что я преступница?

— Ладно, давай поднимайся, выпей чай и выдвигаемся обратно, — хмыкнул Эйджел, заметив, как я задумалась. — Нам еще ехать больше часа от портала до академии.

— Что, сил на собственный портал не хватает? — усмехнулась я в ответ, вспомнив, как в академии появился Доминик Моран.

— Почему же, если возникнет жизненная необходимость, открою, — пожал плечами мужчина. — Но это сильно ударит по Кайлу. Чего я не хочу, да и ты, надеюсь, тоже.

Я как раз встала на ноги, и подошла к шайтану, который тянул ко мне руку, пока герцог отвернулся к костру. В тот миг, когда наши пальцы соприкоснулись, я застыла пораженная осознанием. Что сейчас сказал Эйджел? Это навредит Кайлу?..

Вспомнились слова Юншэна о технике передачи магии. А еще сразу в памяти всплыли странные моменты, связанные с Кайлом, которые не давали покоя. Например, мои ощущения, когда я проверяла на парне наличие тех детский заклинаний. Ведь я тогда сильно удивилась — некромантии в Кайле практически не было!

Не может быть! Я же видела, как он создавал энергетический меч и сферу. Видела магию смерти, рвущуюся изнутри!

«…чем вы занимались ночью…»

Слова в записке от герцога внезапно зазвучали иначе. Да и все происходящее стало выглядеть другим. Какова вероятность, что у меня может быть магическая совместимость и с отцом, и с сыном? Практически никакая! Да, Вей говорил, что люди с совместимостью встречаются не так редко, но и не на каждом углу! А еще та магия смерти, которая постоянно укутывала меня покрывалом, лишая остатков разума в объятиях Кайла, хотя я до дрожи не хотела быть с парнем…

— Это все время были вы… из-за вас… — выдохнула я, глядя на Эйджела широко распахнутыми глазами. — У нас с Кайлом нет совместимости, и вы об этом знали, но не остановили его! Почему?..

И я поняла почему. Он же сказал, что Кайл отправился к королю лично. Значит, парень просто не поставил никого в известность. А герцог всего лишь рассчитывал использовать эту информацию, как козырь, чтобы расторгнуть нашу с Кайлом помолвку после турнира. Конечно, в том случае, если король откажется. Разве не он сказал, что поможет уладить этот вопрос.

Но, почему он сразу не сообщил об этом мне? Хотя, разве он был обязан… нет, конечно! Его не волнует, что какая-то там девочка страдала, потому что ее могли исключить из академии. Всего лишь очередная никому не нужная разрушенная жизнь. И не пойми герцог, что у нас магическая совместимость, он даже не… Не что? Разве сейчас ему не наплевать? Хватит уже придумывать то, чего нет.

Я даже не заметила, что мужчина уже давно наблюдает за мной, а шайтан опустил руку, видимо устав ждать. Послышался какой-то горький вздох герцога. Не знаю, может ему не хотелось отвечать, или не понравилось отчаяние, сквозившее в моем голосе и взгляде. Но Эйджел резко отвернулся и взял две чашки с горячим чаем, которые стояли на небольшом валуне, приспособленном под самодельный столик.

Одну герцог протянул мне, когда вернулся к шкуре, валяющейся на песке. Скорее всего понял наконец, что я не последую за ним и не буду устраивать посиделки у костра.

— Выпей, тебе сейчас необходимо как можно скорее вернуть магию, — спокойно проговорил он.

— Э нет! — внезапно заговорил шайтан, который до того момента не шевелился и не подавал признаков жизни. — Желание, девочка…

Я вздрогнула и обернулась. Серебристые глаза недобро прищурились. Кажется, мне сейчас намекнули, что отлынивать от обещания нехорошо… Ой. И как он себе это представляет? После всех моих слов, я полезу целоваться к Эйджелу?

— Ты что загадала желание песчаному шайтану?! — прошипел герцог, подойдя совсем близко и наклонившись ко мне.

— Нет, я… — развернувшись обратно к нему, я вдруг поняла, что он совсем рядом, буквально в паре сантиметрах от меня.

Наши взгляды встретились: его — разъяренный, сверкающий фиолетовыми молниями магии смерти; и мой — перепуганный, растерянный, полный смятения. Поняв, что сейчас просто великолепная возможность выполнить свою часть уговора с шайтаном, я сжала руки в кулаки. А следом крепко зажмурилась и, приподнявшись на носочках, буквально впечаталась своими губами в рот герцога.

Самое жуткое, что мужчина даже не пошевелился. Он не попытался ответить на этот необычный поцелуй, или же отстраниться, а просто застыл истуканом. Такое чувство, что я пыталась поцеловать статую! Открыла глаза и возмущенно глянула на обалдевшего Лероя старшего. Хотела отстраниться, но в этот миг чашки выпали из его рук прямо на песок, а я оказалась крепко прижата к мужчине.

Он не дал мне возможности произнести ни слова. Не позволил отодвинуться. Вместо этого ответил на поцелуй. Да так, что я мгновенно забыла даже свое имя! Все забыла: и что я тут делаю, и почему, и где это тут… Я просто растворилась. С ним. В нем.

И это не было магией. Никакое солнце не пыталось взорваться у меня внутри, и никакая магия смерти не укутывала с ног до головы. Это была страсть. Чистая, безудержная, необузданная, всепоглощающая страсть, которая сожгла нас в один миг. Испепелила все наши моральные устои и понятия о жизни. Заставила забыть о долге, чести и прочей ерунде, которую навязывали каждому человеку с младенчества.

Да. Все это казалось ерундой в тот миг. Потому что исчезни Эйджел и мой мир рухнет. Я утрачу все… саму жизнь. Все жизни, о которых рассказывают жрецы в храмах!

И неожиданно я испугалась, что сразу ощутил герцог. Это было заметно по изменившимся движениям. Хоть и с трудом, но он разорвал наш поцелуй, и посмотрел так, словно на него только что обрушились небеса. Я чувствовала себя аналогично, поэтому не сразу заметила, что шайтан давно лежит без движения с блаженной улыбкой на губах и закрытыми глазами.

— Ты… — прохрипел Эйджел, стараясь подобрать слова и отдышаться, будто после долгой пробежки.

— Я исполнила его желание, — прошелестела в ответ, понимая, что отныне не смогу никогда даже взглянуть на другого мужчину. — Простите. Больше такого не повторится.

— Что? Не повторится?

И вот таким тоном он это спросил, будто сомневался в собственном рассудке. Правда, в чем-то я понимала герцога. После искры, которая сумела спалить нас дотла в считанные мгновения, услышать, что такого больше не будет, весьма печально.

Только я поняла кое-что во время нашего поцелуя. Если попробую остаться с этим мужчиной — потеряю себя. А на такое я не подписывалась! К тому же страх никуда не делся. Кайл действительно походил на отца — особенно поведением и вспышками гнева. И никакая страсть этого не изменит. Я поежилась и низко опустила голову, а вместо ответа лишь едва слышно прошептала:

— Давайте просто вернемся в академию, Ваша светлость.

Эйджел молча буравил меня тяжелым взглядом, явно пытаясь догадаться, что творится в моей голове. Кошмар там творится! Бедлам! Я тяжело вздохнула и обняла себя за плечи, поскольку в пустыне по ночам холодно. Но сейчас мне было еще холоднее, стоило подумать, что после турнира я больше не увижу мужчину.

И нет, я не мечтательница, потому что этот турнир выиграю обязательно, а потом отучусь у Доминика Морана и уеду из королевства Эдарион. Зря мама приехала сюда в свое время. Здесь она нашла лишь страдания и смерть. Не хочу закончить, как она.

— Айя, как ты можешь…

— Как вы познакомились с моей мамой? — неожиданно спросила я у герцога, оборвав его речь.

Мне было известно, что он хочет сказать, поэтому не видела смысла слушать то, о чем и сама буду жалеть до конца своих дней. Но поступить иначе просто не могла. Не могла переступить через свои страхи и мечты, сделав вид, что ничего этого не существовало.

Вздохнув, я приняла окончательное решение и напустила на лицо маску безразличия. Затем подняла голову, и довольно спокойно посмотрела на Лероя старшего, вопросительно приподняв брови. Я не знала, что их связывало с мамой, но очень хотела узнать.

— Она приехала во дворец вместе с твоим отцом на праздник в честь рождения принцессы, — мужчина хоть и нахмурился, но все же ответил.

— Вы любили ее?

Тишина стала практически осязаемая после этого вопроса. Показалось, что исчез даже шелест ветра. Я заметила сожаление, промелькнувшее в светлых глазах Эйджела, которое внезапно сменилось обидой и болью, а следом чувством вины. Честно, меня бы не удивило, скажи герцог, что у них был роман, и мама ушла. Или же, что он не решился жениться на безродной никому ненужной девушке. Но его слова поразили:

— Нет, не любил. Я чуть не испортил жизнь и ей, и тебе, из-за своего эгоизма. А потом долгие годы винил ее в своих ошибках и в предательстве. Просто, потому что не понял… Никто не понял. Такое встречается крайне редко. Можно сказать: никогда.

— Не понимаю. Как вы могли испортить нам жизнь? Мы и так жили, словно в подземном царстве Темного Бога все эти годы! Что вы могли сделать такого ужасного?

Брови мужчины сошлись на переносице, а глаза подозрительно прищурились, и следом он вновь сказал вовсе не то, что я хотела услышать:

— Семья графа Мойр плохо с вами обращалась? Они вас обижали?

Хмыкнув, я вспомнила, как часто убегала из дома, чтобы не попасться на глаза отцу и не быть избитой. Я ведь поэтому и уехала с магистром Тонаром в тот же день, как он предложил поступить! Причем не сказала никому, куда отправилась и убедила ректора не сообщать об этом семье. Он понял и молчал.

Отец избивал маму, обвиняя ее во всех своих неудачах, и поколачивал меня. Пока она еще была жива, то не давала меня в обиду, но потом приходилось несладко. Нет меня не избивали до полусмерти, разве что однажды… После того случая все травмы легко залечивались целителями. Но это скорее, потому что бабушка запретила.

Она сказала: никто не захочет купить девку в рубцах. Именно такими словами. Я поморщилась и рефлекторно потерла плечо, где до сих пор красовался тонкий шрам от хлыста. Сколько бы не бились над ним целители, свести так и не удалось.

Внезапно моя мантия слетела на песок, а следом послышался треск ткани. Герцог рывком разодрал ворот моего платья и сдернул его с плеча. Я задохнулась от подобного варварства! Конечно, он богат и может позволить себе менять костюмы хоть по десять раз на дню, но это было одно из шести моих платьев! И я долго откладывала деньги на их покупку со стипендий!

— Мое платье! — завизжала я, похлеще истеричной жены, которая увидела мужа с любовницей.

В первый миг Эйджел даже отшатнулся от неожиданности, но очень быстро опомнился, и схватил меня за плечи. Повернув меня боком, он посмотрел на шрам, оставленный отцом, после чего выдал:

— Раздевайся.

Бывают моменты, когда ты не знаешь, что ответить или же, как отреагировать. Вот это и был такой случай. Я молча ловила ртом воздух, возмущенно глядя на мужчину. Но тот словно не замечал моего состояния и попытался стянуть платье самостоятельно.

— Да что вы творите?! — мой вопль заставил герцога поморщиться. — Не смейте трогать и рвать мое платье!

— Успокойся, Снежинка, — процедил он. — Я куплю тебе новое платье, буду покупать по платью каждый день до конца твоих дней! Но сейчас, сними эти чертовы тряпки!

Затрясла головой, в ужасе глядя на мужчину. Он сошел с ума! Я попыталась отбежать, но была перехвачена сильными руками и… платье осыпалось к моим ногам лоскутами. Стоя перед Эйджелом в одном белье, я задрожала. Во-первых, в пустыне по ночам действительно очень холодно! А, во-вторых — я была в шоке.

Цепкий взгляд светлых глаз прошелся по телу и потемнел. Затем герцог развернул меня спиной, и неожиданно притронулся к обнаженной коже. Обжигающее прикосновение горячих пальцев к пояснице, вышибло воздух из груди. Меня бросило в жар, несмотря на холод вокруг. Но тут мужчина нежно и до одури приятно, провел ладонью по моей спине, отчего я тихо застонала. Случайно!

Вокруг взметнулся вихрь фиолетовых молний. Я не успела даже моргнуть, как оказалась лежащей на мягкой теплой шкуре… лицом вниз! Пальцы герцога выписывали узоры на чувствительной коже, безошибочно опускаясь на залеченные шрамы. Было и страшно, и безумно приятно, а еще неимоверно стыдно, поэтому я молчала, и просто спрятала пылающее лицо в мех.

— Как часто? — глухо произнес Лерой старший.

— Ч-что? — пропищала я.

— Я спрашиваю, как часто тебя били? Это делал граф?

Попыталась перевернуться на спину и встать, но смогла сделать только первое. На второе не хватило смелости, стоило увидеть посеревшее лицо Эйджела. Я сжалась под его разъяренным взглядом и зажмурилась. Кажется, мне теперь известен способ убивать взглядом! И это я думала, что Кайл бывает пугающий? Нет! По сравнению с отцом он душка, который не умеет сердиться…

Внезапно я ощутила прикосновение к тому месту на животе, где шрам свести все же удалось, хоть и с трудом. Сначала невесомое и нежное, одними пальцами, а следом всей ладонью — слегка подрагивающей и горячей.

— Как умерла твоя мама, Айя?

Я шумно выдохнула, распахнув ресницы. Не хочу вспоминать. Только рука прекратила щупать мой живот, и я почувствовала прикосновение к щеке. Посмотрела в светлые до белизны, полные чувства вины и гнева глаза герцога. И не смогла промолчать или солгать. На виски скатились слезы, а я почти беззвучно прошептала:

— У меня на руках. Нас избили и выбросили на улицу. Она до последнего вздоха пыталась спасти меня…