Снежинки на губах (СИ)

Мимо меня проходили люди. Такая живая человеческая река все спешащая куда-то. Как-то незаметно ноги принесли меня в городской парк. Листья на деревьях давно облетели и сейчас парк был абсолютно пустым, словно безжизненным. Только ветер гонял палую листву по дорожкам, змеями, убегающими вглубь парка. Меня, проходящего мимо очередного голого куста, вдруг скрутило резкой, острой болью. Спасибо, блин, очень вовремя! Вот еще надо же было додуматься, не намазаться чем-то что может перебить запах.

Сейчас конечно хорошо, что в парке пустынно и никакой посторонний альфа не «услышит» мой начинающий усиливается аромат. За целых три недели проведённую в Питере я естественно не мог не с кем переспать кроме Тимофея, даже не думал. Поэтому противозачаточные препараты и не принимал. Обычно у меня все строго по расписанию — раз в три месяца. Но сейчас почему-то дало сбой. А запах альфы, говорящий, что я занят, уже порядком ослаб и… у меня проблемы! В такое время, холодное, ветреное и позднее вряд ли кто гуляет. Кроме таких вот неудачников, как я.

Рваное дыхание теплыми облачками пара вырывалось изо рта. Я, забравшийся в самую глубь дорожек и деревьев, пустых скамеек и одиночно горящих фонарей, беспомощно облокотился спиной о ближайший шершавый ствол дерева, затравлено оглядываясь. Течка постепенно начинала набирать обороты. Кроме пульсирующей боли в животе, быстрого, бешеного сердцебиения и тяжелого дыхания, потихоньку начало наплывать возбуждение, так что иногда перед глазами плавали разноцветные круги. Так, Дан, давай, вдох и выдох.

Пытаясь дышать в сдержанном и спокойном ритме, обхватив себя за живот руками, я, удивленно задрав голову, смотрел, как с серого неба на серую землю падают искрящееся снежинки, оседая на землю пушистыми хлопьями.

И смотря на первом в этом году снег, падающий, нет даже преходящий в наш мир, как очищение, как начало чего-то нового и непорочного, ощущая, как на губах они таят, обращаясь в капельки, как нежно щекочут щеки и заставляют смаргивать себя с ресниц, я испытывал противоречивые чувства. Вроде бы у меня ситуация, которой поганее быть просто не может, страдаю от недотраха, а вот с другой стороны это зрелище красиво и мне бы хотелось смотреть на него, видя, как парк вокруг становится белым-белым. Но надо бы хоть скамейку найти и сесть, ноги уже не держат и желание, и боль, и душевные переживания просто нестерпимы.

И заставив себя отлепиться от дерева, иду дальше. А снег все напирает и уже с угрожающей силой застилал асфальт белый покрывалом. И наконец в мою дурную голову пришла мысль, что надо возвращаться в гостиницу. Я поспешил, строя болезненные гримасы и периодически сгибаясь в приступах боли. Чтобы срезать, пошел через свободное от деревьев место и про себя удивляясь, что земли уже не видно за мягким снежным покрывалом. Скорее его присутствие где-то недалеко, я скорее почувствовал, прежде чем уловить обострившимся от течки обонянием сильный для меня аромат альфы.

Удивленно останавливаюсь и откинув, упавшую на глаза челку, неверящее оглянулся. Тимофей вынырнул из сплошной снежной стены. В черной, наспех наброшенной куртке, с растрепанными, такими же черным, густыми волосами, в которых оседали снежинки, с лихорадочно горевшими теплым светом желто-карими глазами. Он дышал почти так тяжело от быстрого бега. Не скажу, что альфа был качком и очень высоким. Я доставал ему до переносицы.

Увидев меня, ошарашенно замершего и во все глаза смотревшего на него, Тим решил особо не церемонится с объяснения, какого хрена он тут забыл. В одно мгновение оказавшись рядом, альфа опрокинул меня снег и сев на мои бедра, чтобы не мог встать, навис сверху. Горячее дыхание теплым облаком овеяло мое лицо. Смотря в мои расширившиеся темно-карие глаза, он отрывисто заговорил:

— Больше не смей, слышишь, не смей, так делать! Даже представить не можешь, дурень ревнивый, как я извелся, не зная где ты! — прошипели мне прямо в лицо ну уж ооочееень нехорошим голосом. Я возмущенно трепыхался под далеко не легким Тимофеем, но он только сильнее сжал бедра (Боже, не надо, у меня и так шарики за ролики сейчас от его близости поедут! Я же не соображаю ни хрена), продолжил: — Почему не сказал мне все сразу?! Я тебе ответил и поклялся, что не изменил, не изменил! Так нет, надо идти к черту на куличики, а я потом ищи по запаху.

— Ага, не изменял ты мне, как же! Твой любовник все ясно дал понять! — рявкнул не менее злобно, стараясь не вдыхать аромат альфы через нос.

— Да разве на мне есть чужой запах?! — воскликнул Тим, после короткой заминки, я утвердился, что правда нет.

— А что тебе мешало его сбить? — резонно заявил я.

— Да, Бог ты мой, как с тобой сложно, — простонал альфа, — Хочешь дам тебе весь список всех своих звонков за неделю, поставлю на телефон прослушку, буду звонить тебе раз в полчаса и говорить где и с кем я. Это номером ошиблись! Неужели я один Тим на всей планете, а?! Все что хочешь, только не смей думать, что я разлюбил тебя, солнце ты мое, недотраханное.