Снежная Дева (СИ)

Эдан задал свой вопрос негромко, но его все услышали. И те, кто уже было открыл рот, дабы поддержать Фаиллу, сразу притихли, смущённые столь нетипичным для него холодным, язвительным тоном. Эдан Сельхенвурд злился очень редко, но когда он был зол, его боялись гораздо больше, чем строгой и властной Хенны. Илана видела, как узкая белая рука Изабеллы накрыла сильную руку Эдана, который тут же ответил своей возлюбленной лёгким, успокаивающим пожатием — не бойся, я знаю, где следует остановиться. Меньше всего на свете Изабелла хотела, чтобы Эдан ссорился из-за неё со своими родными и подданными, и он прекрасно это понимал.

— Что с тобой, Фаилла? — продолжал Эдан. — Я знаю тебя с детства, я играл с твоими сыновьями. Я помню, как твоя мать Лиа, да будет она счастлива в Садах Вечности, кормила меня сладостями, когда я тайком от родителей прибегал к ней на кухню… Я многих здесь знаю и люблю с детства. Что с вами? С каких это пор друзья и подданные Сельхенвурдов оскорбляют их гостей? Я не желаю, чтобы моих друзей называли здесь чужаками. Айслинд и его свора в этом мире не чужаки, но почти всё зло, которое тут сейчас творится, из-за них. Это они впустили в наш мир зло, открыли для него врата. Дело не в том, что они открыли врата в другие миры, а в том, что они нашли там себе подобных и спелись с ними. Гости из другого мира, которые сейчас находятся в этом зале, не только не замышляют против нас ничего дурного, но и готовы помочь нам. А леса наши гибнут уже давно, просто заметили это не сразу. Раньше мы думали, что гибнут только те рощи, на которые напускают свои чары Айслинд и аханары, но ведь теперь-то уже ясно, что дело не только в этом. В последнее время изменяется даже Лес Богини, куда эти проклятые колдуны и не суются.

— Но почему он изменяется всё быстрей и быстрей? — спросила Фаилла. — Почему именно сейчас лес перерождается не по дням, а по часам? Мне жаль, если я обидела твоих гостей, молодой господин, но иногда ведь не знаешь, что и думать?

— Мы нисколько не обиделись, уважаемая Фаилла, — улыбнулся Пит Уотсон. — Когда Германар стало заносить айсхаранским вечным снегом, мы тоже были в растерянности, не знали, что думать и что делать. Так уж получилось, что наши миры связаны и решать проблемы мы должны сообща. А почему леса изменяются всё быстрей и быстрей… В других мирах подобные бедствия происходили примерно так же. Если нарушено равновесие, изменения обычно начинаются незаметно, а потом набирают силу и скорость. Иногда всё заходит так далеко, что остановить процесс и предотвратить бедствие уже невозможно.

— Ты думаешь, у нас уже тоже всё зашло так далеко? — спросил Дигималис, тот самый воин, который пятнадцать лет назад, не подумав, подшутил над сыном веринга, после чего Эдан отправился в святилище Вуурданы, чтобы исцелиться или умереть. Тогда Эдан никому не сказал, чьи слова подтолкнули его к такому решению, но теперь об этом знали многие. А Дигималис теперь был одним из самых преданных друзей Эдана Сельхенвурда.

— Не знаю, — нахмурился Пит. — Хотелось бы это выяснить. Но одно мы уже поняли — на здешние растения повлияли недостаток настоящего снега и избыток магического. Некоторые растения, не получая необходимой порции влаги, которая образовывалась после таяния снега, вступили в странный симбиоз с магическим снегом и льдом…

— Что такое симбиоз? — перебил воевода Фарн.

— Что-то вроде сосуществования. В результате некоторые растения и прочие организмы изменились. И продолжают изменяться. Насколько я понял, одни растения из-за этого изменились в лучшую сторону, например, приобрели целебные свойства, а другие стали ядовитыми, деградировали, а то и вообще погибли. К сожалению, отрицательных изменений наблюдается больше, причём многие из них пока не бросаются в глаза. Их можно увидеть лишь при помощи того, что вы называете магическими стёклами. На самом деле никакие они не магические, они просто увеличивают и позволяют разглядеть то, что не видно обычным глазом…

— Значит магические и есть, — упрямо сказала Фаилла.

— Пусть так, — согласился Пит. — Но они ни на что не влияют. Они не могут изменить то, что мы сквозь них рассматриваем. Они лишь позволяют увидеть уже произошедшие изменения.

— У вас тут сегодня лекция по симбиогенезу? — раздался голос Джанни Моретти.

Все тут же повернулись к двери. Никто не знал, сколько Джанни и Хай-Вер тут простояли, но, судя по выражению лиц, услышали они достаточно. Илана была рада, что Джанни вмешался в беседу — когда речь заходила о научных проблемах, Пита порой заносило, и остановить его было непросто. Да и вообще хотелось поскорее свернуть этот разговор. У Иланы было такое чувство, что Эдан нарочно спровоцировал его, положив на стол в общем зале эту злополучную ледяную ветку. Похоже, ему так надоели косые взгляды и намёки, что он решил открыто обсудить наболевшую тему, расставив все точки над и. Он поступил правильно, но хотелось поскорей переключиться на что-нибудь другое и развеять атмосферу неловкости, которая висела в зале, словно душное облако.