Снежная Дева

Среди сверкающих на солнце ледяных деревьев стоял белый лер и тоскливо смотрел на людей своими большими янтарными глазами. Белый лер в безжизненном белом лесу. Видимо, он уже отчаялся найти хоть какое-то пропитание и теперь искал помощи у людей. Он не кинулся бежать, когда Илана направилась к нему. А когда она посмотрела ему в глаза, сам сделал робкий шаг ей навстречу. Копыта животного были в кровь разбиты о ледяные колдобины, на боках темнели раны, оставленные острыми заледеневшими ветвями. Илана прикоснулась к его ранам, и они тут же затянулись. Потом она прикоснулась к ближайшему дереву и почувствовала что-то вроде лёгкого удара током. Рука на мгновение похолодела, а дерево преобразилось. Теперь это была крепкая старая гимела со светло-серым стволом, плотными лиловыми листьями и белыми плодами. Живое дерево, способное плодоносить в зимние холода. И тут же рядом как будто бы вспыхнул яркий изумрудный костёр. Илана забыла название этого кустарника, но ей очень нравился цвет его длинной, мягкой хвои. В следующее мгновение эта хвоя засияла ещё ярче и посветлела, поскольку теперь её оттеняла тёмная зелень мощной ели. Лес преображался на глазах, играя чистыми, сочными красками. Лер опустил голову и принялся жадно щипать серебристый мох. Бывшие гормы с радостным смехом носились среди зарослей, время от времени останавливаясь, чтобы сорвать плод или понюхать ветку какого-нибудь пахучего растения. Жизненная сила распространялась по лесу со скоростью пожара, но чем сильней этот «пожар» разгорался, тем холодней становилось Илане. Она никогда не мёрзла. В обычном смысле этого слова она не мёрзла и сейчас, но она явственно ощущала, как из неё уходит то, что роднит её с простыми смертными. Она словно бы отдавала гибнущему миру свою жизненную силу, впитывая при этом погубившую его магию. Впитывая и преобразовывая её в созидательную магию Аны. Богиня оживляла свой лес и весь свой мир, постепенно в нём растворяясь. Скоро останется лишь божественная сущность, заключённая в хрупкий сосуд. Слишком хрупкий, чтобы существовать в мире грубой материи, среди смертных созданий, чья жизнь будет гораздо короче, но гораздо счастливей, чем её.

— Уходите в посёлок, — сказала Илана жрице. — Предупреди их, что лес скоро изменится. Вдруг кто-нибудь испугается, увидев, что происходит. Эти изменения будут распространяться всё быстрей и быстрей. Я не смогу вернуть всю первичную материю Айсхарана в то состояние, в каком она была до того, как маги начали здесь опыты по трансформации, да это и чревато. Это может привести к другому бедствию. Но уже завтра этот мир будет пригоден для жизни.

— Я знаю, — Эдера вытерла слёзы. — Только вот я боюсь, что уже послезавтра сюда снова явятся хищники, чтобы прикинуть, чем тут опять можно поживиться.

Как будто бы в подтверждение её слов над лесом словно из небытия возник корабль. Он выглядел, как обычный сверхсветовик, но Илана знала, что это маскировка, скрывающая корпус из магического льда.

— Уводи их, Эдера! Открывай врата и поскорей уходите. И передай там всем, чтобы пока не покидали посёлок. За меня не беспокойся. Кто бы ни были эти гости, убить меня они не в силах. Я с ними разберусь.

А поскольку разобраться с этими «гостями» ей хотелось поскорее, она заставила их приземлиться. Ничего другого им и не оставалось, когда они обнаружили, что их корабль тает. Почему это происходит, они не поняли, но продолжать полёт, естественно, не могли.

Ледяная махина приземлилась на поляне, которую отделяла от поляны со святилищем хвойная роща. Илана переместилась туда, прежде чем открылся люк корабля. И нисколько не удивилась, увидев сходящих по невысокому трапу герцогиню Левенхольд, её дорогого внучатого племянника и того, кто называл себя королём Айслиндом. Следом за ними вышли семеро парней в формах федерального спецподразделения «Бэта» и ещё двое, в которых Илана сразу узнала высокого лорда Джеральда Кретмана и лорда Януса Ульриха. Томас говорил, что Ульрих уже давно выслуживается перед герцогиней, пообещавшей ему место в Коллегии Десяти. Илана сразу определила, что из парней в формах нормальными людьми являются только трое. Остальные четверо были гормами.

— Ума не приложу, что происходит! — лже-Айслинд озабоченно пощупал тающий корпус корабля, уже утратившего свою маскировку. — Я не могу это остановить. Но ничего, вернуться мы сумеем…

— Вернуться? — раздражённо спросила герцогиня. — А где мы разместим всё оборудование? Если таяние не остановить, его надо срочно вытаскивать, пока оно не промокло, а людей у нас сейчас мало. Честное слово, Айслинд, в последнее время ты только и делаешь, что разочаровываешь меня.

— Мадам, мне эта идея с самого начала не нравилась. Имея такое количество знакомых магов, вы получите столько магического льда, сколько вашей душе будет угодно, так что эта гибнущая планета вам совершенно ни к чему. Я бы предпочёл забыть её, как дурной сон…