Снежная Королева

Заказывай! — распорядился Николай, и она сразу уловила, что он вовсе не жаждет угощать ее ужином, просто не хочет выделяться, привлекать к себе внимание. Если они будут сидеть целый вечер за пустым столом, увлеченные серьезным разговором, их обязательно запомнят.

— Не думала, что ты любишь такие заведения, — сказала она, заказав для начала ледяную «Маргариту».

— Здесь тихо, — коротко ответил он, — шантрапа всякая не ходит — дорого. Можно спокойно поговорить.

— Перехожу к делу, — сказала Лера, отхлебнув из своего бокала терпкую горьковатую жидкость, крошеный лед приятно охладил горло. — Ласло возьмет для начала, может, и не слишком много — килограммов пятьдесят. Но та цена, что ты предлагаешь, — это слишком дорого. Тридцать кусков за килограмм — это почти розница. Как бы нам договориться и к обоюдному согласию снизить цену?

— Не могу, — Николай помотал головой, — цена же не с потолка берется. Надо же учитывать все накладные расходы.

— Ты мне про цены не рассказывай, я два года в магазине отработала!

— То магазин, а то — серьезное дело! Вот смотри: я за партию должен заплатить, так?

— Да вот, кстати, Ласло интересовался, откуда товар? — перебила Лера. — Из Афгана или от таджиков?

— Да ему-то какая разница! У меня свои поставщики, и я про них на каждом углу не болтаю. Я же в ваши дела не лезу? Товар хороший, в этом пусть не сомневается. Конечно, сертификат качества я ему не предоставлю, но на месте может посмотреть и даже попробовать, перед тем как платить. Ты слушай. Потом, когда они в горах с лошадей своих сырец перегрузят, нужно его дальше везти? Нужно. Теперь это моя забота. Значит, транспорт, охрана, все такое прочее — все за мой счет. Дальше: переработка. Тоже денег стоит, и немалых. Кроме того, лабораторию защищать нужно. Через границу везти — там таможня прямо звери! Каждому дай, каждого подмажь, прямо как сорока-ворона! А уж у нас-то, в России, когда везешь, из-за каждого куста на тебя выскакивают: давай деньги!

— Угу, скажи еще, что себе в убыток работаешь! — Лера прищурилась и лизнула соленый край бокала.

— Не скажу, — Николай еще больше сдвинул брови, — но и цену не снижу.

— А если… маршрут поменять? — осторожно спросила Лера. — Если тебе товар везти сразу к нам в глубинку, минуя Петербург? На дороге сэкономишь, на транспортных расходах, на взятках, опять же риск меньше…

Он надолго замолчал, уставившись тяжелым взглядом в свой бокал. Молчание было физически тяжелым, она ощущала, как исходят от Николая волны недовольства и угрозы. Своим обостренным чутьем она поняла, что разговора у них не получилось и что в лучшем случае Николай сейчас встанет и уйдет, чтобы исчезнуть из ее поля зрения навсегда. И тогда ее ждет очень неприятное объяснение с Ласло. И в результате этого объяснения она может недосчитаться кое-каких частей тела. Впрочем, потом ей будет уже все равно, в каком виде ее похоронят. И все это в лучшем случае.

В худшем же случае она вообще из этого «Айсберга», конечно, выйдет, но далеко не уйдет. Конечно, Николай тут один и сам он марать руки об нее не станет. Верного помощника у него тут, может быть, нету, но наверняка есть связи и деньги, чтобы нанять кого-нибудь, кто сделает так, чтобы она больше не ходила по улицам, не дышала, а самое главное — никому не смогла рассказать, кто такой Николай, рассказать, чем он занимается и описать его внешность.

Что она сделала не так? Николай встретил ее если не с радостью, то спокойно. Если бы он ей не верил, он бы не назначил встречу. И вдруг все пошло наперекосяк.

Мысли проносились в голове со скоростью курьерского поезда. Что делать? Как выбраться из создавшейся опасной ситуации? Он перестал ей доверять, скорее всего, он и раньше не доверял, а только присматривался. Когда же она предложила поменять маршрут, он забеспокоился. Нужно что-то делать, иначе он встанет и уйдет, бросив ей, что разговор у них не получился.

Однако, вместо того чтобы суетиться и с жаром убеждать Николая в своих самых наилучших намерениях, она продолжала сидеть, неторопливо потягивая «Маргариту», и следила только, чтобы рука, держащая бокал, не дрожала.

Молчание повисло над столом так надолго, что официантка забеспокоилась и взглядом спросила у Леры, все ли в порядке. Лера едва заметно качнула головой — не подходи, мол, все в порядке, сами пока справляемся…

Чутье подсказывало ей помалкивать, пускай он сам все решит, ее слова все равно не будут иметь никакого значения.

Наконец Николай поднял глаза и уставился на нее. Она не дрогнула и не отвела своего взгляда, смотрела глаза в глаза, спокойно, не дергаясь. Просто как женщина, ожидающая решения мужчины.

— Все думал, с чего это ты тогда в том сортире мне стала помогать, — проговорил он размеренно и тяжело, как будто гвозди забивал. Гвозди в крышку ее гроба.

— И что надумал? — снова ей удалось задать вопрос совершенно спокойно, голос не дрогнул.

— Сам не знаю, что и думать, — неожиданно признался он, — сначала тебе поверил.

— А потом?