Снежная королева

Силки сзади обвил ее щупальцами, пытаясь перекрыть подачу кислорода из баллона...

— Силки, несносный! — Сердитого протеста не получилось — она не могла разжать зубы, иначе Силки вытащил бы загубник у нее изо рта. Мун подняла руки, не давая ему добраться до клапана подачи кислорода, и уже подняла неловко ногу, готовясь как следует его пнуть и отогнать прочь, и тут вдруг поняла, что с нею рядом дерутся два одинаковых с виду диллипа. Один из них ножом обрубает щупальца настоящего Силки, впиваясь в него зубами, словно морской змей. Мун пинками попыталась отогнать его, но он уже успел вонзить нож в тело Силки, и целое облако крови поднялось над его плечом.

Она подхватила Силки на руки, пытаясь отплыть с ним подальше от убийцы, но спокойные прежде воды вдруг закипели от множества тел — это меры из ближней колонии все разом бросились в море, охваченные паникой. Они толпились вокруг Мун, теснили ее, шлепали ластами, ударяли головами, качались и невольно ранили друг друга. Она в ужасе прижала к себе бессильные вздрагивающие щупальца Силки, пытаясь вынырнуть на поверхность. Но светлеющая вода над ней вдруг потемнела от упавшей откуда-то сверху тяжелой сети, а потом стал отчетливо виден и силуэт судна-катамарана. Множество существ, которые были очень похожи на Силки и в то же время удивительным образом отличались от него, направляли сеть прямо на Мун, и сеть потащила ее вниз, в глубину... Королевская Охота! Нет, это невозможно, только не здесь!..

Однако бессмысленно было отрицать это; невозможное уже схватило ее за горло, и меры вокруг нее сходили с ума от боли и потери ориентации, вызванной стрельбой из чужеземного акустического оружия. Все они безусловно погибнут...

Она отпустила Силки, стараясь держаться к нему поближе, и увидела, как он кивнул и просунул свои щупальца сквозь ячейки сети. Тогда она вытащила нож из ножен и начала изо всех сил яростно рвать, кромсать проклятую сеть, и вскоре прорубила в ней дыру, вполне достаточную, чтобы меры могли ускользнуть от охотников.

Она выбралась из сети, таща Силки за собой, в то самое мгновение, когда сеть снова пошла вниз. Мун цеплялась за край дыры, старательно расширяя ее ножом, и кричала:

«Сюда! Сюда! Выходите, выходите, уплывайте!», надеясь перекричать дикую какофонию звуков, издаваемых охваченными паникой мерами, и сама почти рыдая от бессильной ярости. Но паника эта оказалась неподвластной ясному мышлению, и те немногие из меров, кто неуверенно выбрался наружу, были всего лишь вытолкнуты остальными, копошившимися в сетях. Мун поискала среди них свою приемную мать, но не нашла, и начала снова рубить сеть, расширяя дыру, громко ругаясь и задыхаясь. Но меры тонули, беспомощные, не желающие сопротивляться своим убийцам, и она, Мун, не могла спасти их...

Силки висел, неуклюже уцепившись за сеть с нею рядом, измученный акустическими ударами, израненный. Она вдруг заметила, что к нему устремились двое охотников-диллипов, что они уже опутали его своими щупальцами и пытаются оторвать от сети...

Чьи-то щупальца обхватили и ей залепили глаза, вырвали нож из рук, когда она попыталась повернуться к нападающему лицом. Как извивающиеся змеи, щупальца скользнули по ее маске, отыскали загубник и вырвали его изо рта. Ледяная вода хлынула в отверстие, но ужас, только придал Мун сил. Она яростно сопротивлялась, однако Гончие были сильнее...

И лишь когда ее голова показалась над водой, а разрывающиеся легкие глотнули наконец воздуха — она никак не могла надышаться! — она догадалась, что Гончие вовсе не собирались топить ее, что ее они «отложили на потом»...

Она споткнулась, запутавшись ластами в водорослях, и, смахнув с глаз яростные слезы, увидела, как море бьется о берег, который оказался совсем близко. Две Гончие схватили ее и выволокли из воды, швырнув прямо на камни. Здесь прежде было лежбище меров. Теперь оно было совершенно пустынно. Она лежала ничком, кашляя и задыхаясь. Потом услышала, как рядом с ней шлепнулось еще чье-то тело; это был полумертвый Силки. Она на локтях подползла к нему, пытаясь рассмотреть его рану, но понять ничего не смогла, лишь слабо пожала ближайшее щупальце.

Собравшись с силами, Мун села; воздух все еще с трудом проходил в измученное удушьем горло. Она стащила свою грязную маску, и в лицо ей ударил резкий ледяной ветер. Через несколько минут рядом с ними из воды вынырнуло сразу несколько Гончих, они тащили тела мертвых меров. Мун в бессильной ярости ударила кулаком по камням, тихо плача, но не о себе — о мерах.

Неподалеку она заметила вдруг какого-то человека в черном плаще и маске с рогами, похожего на некое тотемное существо. Он наблюдал за работой Гончих, потом махнул рукой, и до нее долетел его безжизненный тихий голос, заглушаемый ветром, — голос был человеческий. Первых меров уже заволокли на прибрежные скалы; блеснули ножи, и кровь залила мягкий, пушистый мех, стекая в подставленную посудину. А потом, когда изящество, радость, красота меров и сама их жизнь были уничтожены, Гончие бросили тела на берегу, словно приглашая стервятников собираться на пир.