Снежная королева

— Слишком доверяю. — Она стиснула зубы, чтобы не засмеяться от глупой радости. — О боги, я слишком доверяю вам! Вы посмотрите: я здесь какие-то пять минут и уже вывернулась перед вами наизнанку. Да одно ваше присутствие совсем меня воли лишает. — Она покачала годовой, по-прежнему не открывая глаз. — Видите? Я не могу опереться на вас: я тогда сразу начинаю чувствовать себя калекой.

— Все мы искалечены, Джеруша. Мы калеками родились.

Она медленно открыла глаза.

— Вот как?

Нгенет стоял, скрестив руки на груди и глядя в морскую даль. Крепкий ветер трепал его черные как вороново крыло волосы. Она поежилась и еще туже запахнула свой теплый плащ.

— Вы же знаете ответ, иначе не приехали бы сюда. Давайте лучше пройдем в дом. — Он вопросительно посмотрел на нее; она кивнула и пошла следом за ним на вершину холма, неуверенно и немногословно отвечая на его вопросы и сама спрашивая об урожае, о погоде — позволяя огромной силы отрицательному заряду в ней уходить в землю, утекать в море.

Они миновали скрипучую ветряную мельницу, точно дозорный высившуюся за мастерскими. Нгенет использовал ее для того, чтобы качать воду из колодца. Джеруша в который раз удивилась столь абсурдному анахронизму среди новейших импортных приспособлений, которыми была начинена вся его усадьба и плантация.

— Миро, мне всегда хотелось узнать... Объясните мне, пожалуйста, зачем вы пользуетесь этой мельницей?

Он обернулся к ней и добродушно пояснил:

— Ну, вы же вот, например, отняли у меня мое судно на воздушной подушке? А вдруг у меня и генераторы отнимут?

Она ожидала вовсе не такого ответа, но лишь молча покачала головой. Они подошли к дому, открыли прочную, способную устоять перед натиском любой бури дверь и оказались в той самой комнате, которую она отлично запомнила с самого первого раза и всегда вспоминала, как и ту горстку украденных у городской жизни вечеров, когда могла несколько часов подряд просидеть с поджатыми ногами у огня, окутанная теплом и золотистым светом, увлеченная мирной игрой или рассказывая Миро о своей родной планете.

Она стащила шлем и тряхнула темными-кудрями. Позволила себе неторопливо оглядеть уютную комнату, обставленную вещами, словно купленными в лавке старьевщика; здесь реликвии, сохранившиеся от инопланетных предков Нгенета и передававшиеся из поколения в поколение как фамильные драгоценности, забавно соседствовали с грубоватой, местного производства мебелью. Подойдя к огромному камину и отогревая спину у огня, Джеруша внимательно посмотрела на Нгенета.

— Вы знаете, несмотря на столь долгий перерыв, мне кажется, будто я никогда никуда отсюда не уезжала... Забавно, не правда ли? И очень напоминает мой родной дом...

Он посмотрел на нее, стоя на другом конце комнаты, но ничего не ответил, только улыбнулся. Они помолчали.

— Почему бы вам не отнести свои вещи наверх? А я пока приготовлю что-нибудь перекусить, — предложил он.

Она подхватила свою дорожную сумку — полупустую, там была только смена белья, — и поднялась по старенькой лестнице на второй этаж. Дом был большой... полный отголосков детских шумных игр и смеха... полный воспоминаний. Перила были отполированы до блеска касанием множества рук; но теперь гостиные и спальни были пусты и тихи. Сейчас в доме жил только Миро, последний в своем роду и одинокий. Одинокий — даже среди тех уроженцев Зимы, что работали здесь и считали себя его союзниками и друзьями. Джеруша чувствовала те узы доверия и уважения, что связывали их, владельца поместья и его работников, инопланетянина и местных жителей. Но Нгенет всегда был окружен некоей неуловимой аурой тайны, умолчания, которая как бы замыкала его в себе, отделяя от остальных. Порой, при резком соприкосновении этой ауры с ее собственной защитной оболочкой словно искры сыпались...

Она вошла в ту комнату, где останавливалась всегда, и швырнула сумку и шлем на мягкую постель — роскошное ложе, хотя и с простой деревянной рамой, довольно жесткое, но никогда не заставлявшее ее по полночи лежать в темноте и умолять сон смежить ей веки...

Она расстегнула и сняла плащ, направилась с ним к массивному гардеробу и замерла, заметив валявшийся в углу яркий космический комбинезон. Джеруша машинально повесила плащ, подняла комбинезон и прижала к себе. Потом снова отвела руку с ним подальше, внимательно его изучая. Потом медленно взяла в руки свой плащ, а космический комбинезон повесила на его место.

Потом вернулась к постели, снова посмотрела на смятые покрывала; подобрала щетку для волос, лежавшую на табуретке у изголовья, коснулась пальцем длинных светлых волосков, застрявших в ней. Потом положила щетку на место. Постояла молча, вдруг представив себе одинокую светловолосую кудрявую девочку в поношенных штанишках и сандалиях, что присела на корточки, глядя, как серебристые воги выскальзывают у нее из рук в обмелевшую речку... Солнечный свет просвечивал сквозь волосы девочки, как сквозь медовые соты; вокруг стояла тишина, и устланное голышами дно речки, напоминавшее моренную гряду, тянулось куда-то вдаль... в бесконечность...