Снежная королева

– Из-за того, что я вернулась! – Она наконец выговорила это, давая Гундалину возможность увидеть, каково теперь ее истинное лицо, понять те действия и поступки, что безжалостно влекли ее назад, на Тиамат… – Вина за их гибель лежит на мне! Я заставила их привезти меня сюда! Я проклята! Если бы не я, они остались бы живы!

– Ты бы никогда этого просто не узнала, вот и все. Никто не может управлять чужой судьбой – мы и над своей собственной судьбой не властны. – Ока почувствовала, что Гундалину неуверенно коснулся ее плеча. – Но мы должны бороться. Мы с тобой не имеем права оставаться пленниками этого зверинца! Впрочем, я не сумел бы выжить, если бы не ты… если бы мы не встретились здесь… И ты зря обвиняешь себя!

Она подняла голову.

– А меры? Боги, ведь меры… были в полной безопасности в поместье Нгенета, пока туда не явилась я!

– Раз уж на охоту вышли Звездный Бык и его Гончие, твоей вины здесь быть не может, а они действовали по приказу Снежной королевы. Надо сказать, тебе еще здорово повезло; ты как раз трижды благословенна, а вовсе не проклята, раз после Королевской Охоты осталась… всего лишь с царапиной на шее. Да после встречи со Звездным Быком… – Гундалину снова закашлялся, схватившись за горло.

– Со Звездным Быком? – Она медленно встала, собралась с духом и спросила:

– А это был он… такой человек в черном? И кто же он такой? – Ей очень хотелось спросить, как его имя, но этого она не спросила.

Гундалину изумленно поднял брови:

– Неужели ты никогда не слышала о Звездном Быке? Это некоронованный супруг Снежной королевы, ее главный Охотник, ее слуга, ее советник в тех случаях, когда она имеет дело с инопланетянами… ее любовник, наконец…

– Он спас мне жизнь. – Мун потрогала корочку на заживающей ране и все-таки спросила:

– А как его имя, Гундалину?

– Этого не знает никто. Его личность держится в строгой тайне.

Он любил тебя когда-то, но теперь он любит ее. В ушах Мун вновь зазвучали эти слова.

– Теперь я понимаю. Я все поняла… Да, значит, это правда… – Она отвернулась, зажмурилась, но изумрудные глаза под маской палача неотступно стояли перед ней, преследовали ее…

– Что – правда?

– Мой двоюродный брат Спаркс и есть Звездный Бык, – прошептала она.

Гундалину остался спокоен.

– Это невозможно. Звездный Бык обязательно должен быть инопланетянином.

– Спаркс – тоже инопланетянин. Вернее, его отец был инопланетянином, а Спаркс всегда хотел быть похожим на отца, на жителей Зимы… И он стал похож на них… – Чудовище. Как он мог так со мной поступить?

– Ты делаешь слишком поспешные выводы, и только потому, что Звездный Бык побоялся… убить сивиллу…

– Он знал, что я сивилла, еще до того, как увидел мой трилистник! – Она боролась со все возрастающей непереносимой уверенностью. – Он узнал меня! Я уверена в этом. И на нем была та его медаль… – И он убивал меров. Она прижала стиснутый кулак к губам, прикусила его. – Как он мог? Как он мог измениться так сильно!

Гундалину снова лег и молчал, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Карбункул подчас такое с людьми делает… – проговорил он наконец. – Но если это правда, то в нем, по крайней мере, осталось достаточно человеческого, чтобы пощадить тебя. А теперь постарайся забыть о нем; забыть… ну хотя бы об одной своей проблеме! – Он вздохнул, уставившись куда-то в темный угол.

– Нет. – Мун вскочила и, прихрамывая, закружила возле его лежанки. – Сейчас я больше, чем прежде, мечтаю поскорее попасть в Карбункул. Для всех его поступков непременно есть весьма серьезная причина; если он успел так быстро перемениться, то найдется способ заставить его перемениться в обратную сторону… – Я должна снова завоевать его. Я не проиграю… нет, только не теперь, после такого долгого пути! – Я люблю его, Гундалину. Не имеет значения, что он сделал, насколько он изменился – я просто не могу перестать любить его. – И не могу перестать нуждаться в нем, не могу перестать желать вернуть его… Он мой, он всегда был моим! Я его никому не отдам – в чем бы Снежная королева ни заставила его участвовать!.. Она была потрясена открывшейся ей истиной и собственным бессилием. – Мы поклялись друг другу в вечной преданности; и даже если он скажет, что это ему больше не нужно, я все равно не поверю! – Она стиснула руки.

– Понятно. – Гундалину неуверенно улыбнулся, – А я-то всегда считал, что у вас, аборигенов, жизнь скучная, примитивная… – Он был искренне удивлен, восхищен услышанным и теперь явно гораздо больше расположен к Мун. – У нас на Харему любовь, по крайней мере, всегда знает свое место и не разрывает людям сердца.

– Но это значит, что у вас никто по-настоящему не влюбляется! – с неприязнью сказала Мун. Она нагнулась над стопкой разноцветной одежды, оставленной Бладуэд, и рассеянно вытащила что-то. Это оказалась длинная теплая туника из синей шерсти, отделанная красноватыми косами.