На темной лестничной площадкеШаги тихи, а речи кратки.Опять ругают беспорядки,Ждут перемен.Философ местного значеньяВскрывает донные теченьяИз каменного заточеньяКвартирных стен.На карте крупного масштаба,Подобно маршалу Генштаба,Он от ухаба до ухабаПроводит путь.Те правы, эти виноваты…Его движения крылаты,Он не ручается за даты,Но знает суть.Его всевидящее окоЗаглядывает так далёко!Проверить тайного пророкаНе хватит сил.Но ты, поэт, скажи по чести:– Я ошибался с вами вместе,Надеялся и слушал вести.Я просто жил.1970
Чиновник
Не суди меня строго,Я не царь, не герой.В канцелярии БогаЯ чиновник простой.Вот бреду я усталоНад невзрачной Невой,Заморочен уставом,Одурачен молвой.Тень Петра и собораУкрывает меняОт соблазна и спораУходящего дня.Я, потомок и предокПетербургских повес,На Сенатской был предан,На Дворцовой – воскрес.Где-то скрыты пружиныТех немыслимых лет.Я не знаю причины,Только вижу ответ.Но темны и невнятныГорода и века,Как чернильные пятнаНа сукне сюртука.1968
Издатель Новикув
1.
Тень восемнадцатого века,Где свечи таяли в чаду,Где среди говора и смехаУзришь алмазную звездуНа вицмундире у вельможи,Где друг на друга все похожи,Все носят букли, парики —Майоры, дамы, старики;Где пушек гром, и дым, и звонБокалов, поднятых во здравье,Где легковерное тщеславьеИ суета со всех сторон.Тень восемнадцатого века!Твоих сынов угрюмый слог,Фонарь, бессонница, аптека,Императрицы тяжкий вздохНад сочинительством наказов,Немецкий и французский сброд…Еще в помине Стенька Разин,Но Пугачев минуты ждет.
2.
Дух просветительства французскийЦарил в Европе. КоролиДрожали, но в столице русскойПриют философы нашли.Уж при дворе входили в моду,Как башмаки, – Вольтер, Дидро.Вельможи, чувствуя погоду,Творили вечное добро,Екатерина до рассветаСтрочила письма. Было лето.Стояла засуха. НародНе знал ни слова по-французскиИ валом заполнял кутузкиИ каторги в голодный год.
3.
Свеча коптит. Святое делоСвободы – в трепете строки.На край стола ложатся смелоЗапретные черновики.Чиновники, чинуши, ворыБогатства русского – прочтутБезжалостные приговоры —Да будет скорым правый суд!Да будет так! Из ПетербургаВ Москву тащиться по грязи,По деревням – и громом бунтаДвору надменному грозить.Все испытать – тоску, нападки,И страх, и в горле тесноту,Но чтобы мчалось без оглядкиПеро по чистому листу.Свеча коптит, и повесть длится.Радищев пишет до утра.И содрогается столица,Как дерево от топора.