Снежная принцесса

Она думала, он обрадуется, но вместо этого Дон упрямо повторил свой вопрос:

– Что случилось? И не надо уверять меня, что все в порядке. Мы расстались всего пять минут назад, Нэнси. Прошло не больше двадцати минут, как мы спорили и вы никак не соглашались. Что заставило вас так быстро изменить решение?

Она не собиралась скрывать от него звонка, единственно, что ей хотелось, - рассказать о нем чуть позже, когда хоть немного уляжется ее волнение.

– Мне снова звонил насильник.

– Сейчас я приду.

– Не надо, в этом нет необходимости…

Во второй раз за последние пять минут мужчины, разговаривая с ней, клали трубки.

Через пять минут с перекошенным от бешенства лицом он ворвался в ее кабинет. Его глаза пробежались по ней, изучая, словно он боялся, что кто-то мог что-то сделать с ней.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Да, конечно. Если бы вы дослушали меня, вместо того чтобы бросать трубку, вам бы стало ясно, что не было никакой необходимости так спешить сюда.

Как она ни храбрилась, но у нее в глазах стоял все тот же испуг, который снова вызвал у него острое желание прижать ее к себе, защитить, сказав, что ей нечего бояться - он здесь. Но Конихан сдержался, понимая, что своими действиями лишь усложнит ситуацию.

Опустившись на стул перед столом, Дон спросил:

– И что он сказал на этот раз?

– Он все видел. - От воспоминания очередного кошмара ее в который уже раз за утро бросило в дрожь, но, овладев собой, Нэнси взяла записи и бесстрастным голосом начала читать их. К концу сообщения ее лицо стало белым как полотно. Дональд был вне себя. Если бы ему сейчас попался этот сукин сын, он задушил бы его собственными руками. Не в силах усидеть на месте, он вскочил и размашистым шагом подошел к окну.

– Конечно, я поинтересуюсь у соседей по поводу их собаки, но, сдается мне, он не врет, - сказал Конихан, бросив на нее взгляд через плечо. - Он из тех, кто способен на все, и ни ложь и ни правда не имеют для него никакого значения.

Нэнси уже и сама пришла к такому заключению, но, несмотря на это, признание Дона все же напугало ее.

– Как вы думаете, он преследовал нас до вашего дома?

– Нет, мы тогда бы его заметили, ведь, если вы помните, к тому времени на улице всякое движение прекратилось. У него не было возможности узнать, где мы остановились. Вы в безопасности.

Только на данный момент.

Слова эти он не произнес вслух, но оба понимали, что преступник, будучи по натуре игроком, может принять ее бегство как вызов. Он где-то неподалеку, следит за ней и ждет, когда она допустит ошибку. Чтобы унять дрожь в руках, Нэнси с силой сжала блокнот.

– Когда можно поставить прослушивающее устройство?

– Надо получить разрешение департамента, но это не проблема, - ответил Дон. - К вечеру, думаю, жучок будет на месте. Тогда его следующий звонок мы уж точно засечем.

Как он предполагал, во второй половине дня ее линия была уже готова к прослушиванию, а, на столе Нэнси, рядом с телефоном, установлена кнопка. Все, что от нее требовалось, нажать на нее в случае звонка маньяка.

Но преступник, словно почувствовав опасность, молчал. А она в ожидании замирала от каждого телефонного звонка. Вечером, когда они с Дональдом встретились в лифте, чтобы вместе ехать домой, ее нервы были на пределе.

Однако, сев в машину к Дону, она почувствовала беспокойство уже совсем другого рода. Им предстояло вместе провести уик-энд. Эти два дня ей придется прожить бок о бок с ним, сходя с ума от сложного чувства к нему, которого она боялась и с которым никак не могла справиться.

По молчаливому согласию они старались держаться подальше друг от друга, что не представляло особых трудностей, учитывая немалые размеры дома. Сначала это срабатывало. Нэнси закрылась в своей комнате с новой книгой, а Дон нашел дело в гараже. Несколько раз звонила Труди, и после разговора с ней он становился угрюмым и задумчивым. Нэнси сделала попытку поинтересоваться, что случилось, но он ясно дал ей понять, что это его проблемы.

Однако голод все-таки свел их на кухне. Его поцелуй, о котором она мечтала в глубине души, повис в воздухе в тот самый миг, когда их взгляды встретились. Всем сердцем Нэнси рвалась к нему, с трудом сдерживая бурю смешанных и противоречивых чувств. С одной стороны, инстинкт подсказывал ей, что он не обидит и не причинит зла. Но ведь однажды инстинкт уже подвел ее. Если бы кто-нибудь спросил, что она думает о Берте Стивенсе за день до несчастья, она бы поклялась, что может спокойно доверить ему свою жизнь.

Бежать и поскорей. От Дона, от тех чувств, что он вызывает одним своим присутствием, от прошлого, которое, наверное, никогда не стереть из памяти. У нее нет другого выхода. Если она здесь задержится, то неминуемо снова окажется в его объятиях. А это ее и пугало и манило одновременно.