Снежная роза

Пока я готовлю, Хедер слоняется по кухне и что-то напевает себе под нос. Она такая хорошая. Ни вопросов, ни жалоб. Кажется, Хедер рада, что она здесь, если не считать ее единственного упоминания о родном доме. Возможно, она думает, что мы на каникулах. Она не спрашивала о Рори. Пока не спрашивала. Но мы здесь всего лишь один день.

Что она напевает?

Она бродит вокруг меня. Под мышкой у нее любимая набивная кукла, которую подарила Каз, когда Хедер было около четырех лет. Это старомодная тряпичная кукла с ярко-рыжими шерстяными волосами, болтающимися бледными ногами и руками, торчащими из цветного сарафана. У куклы пристроченное лицо: две черные пуговицы изображают глаза, красный перевернутый полукруг – улыбку, на щеках два розовых кружка. Хедер зовет ее Спаркни. Я хмурюсь, когда Хедер проходит мимо меня, описывая очередной круг и напевая.

Не припоминаю, чтобы мы брали с собой Спаркни.

Вроде бы я не видела ее в последнее время. Я думала, что она исчезла, как и все прочее. Однако вот она, под мышкой у Хедер.

Я пожимаю плечами и поворачиваюсь к сковороде, в которой жарю лук.

Хедер продолжает напевать. Из-под ее подмышки улыбается Спаркни.

Глава четвертая

На следующий день я спускаюсь в подвал и запускаю котел, чтобы включить некоторые батареи отопления. Как только они нагреваются, конечно, появляется солнце, и теперь мы можем выйти из дома, чтобы обследовать сад. Передняя часть с двором, покрытым гравием, и подъездной дорогой не в таком уж плохом состоянии, хотя кусты рододендрона по периметру непомерно разрослись, а цветочные клумбы пусты, если не считать сорняков и корявых кустов. Однако задняя часть усадьбы, уходящая вдаль, напоминает о том, что за ней не ухаживали очень давно. Это джунгли из голых ветвей, голых кустов, вечнозеленой растительности и мокрой прошлогодней травы, но Хедер, кажется, всем этим очарована. Я смотрю в оба, отыскивая опасности – скрытые пруды или разбитые теплицы, – но не вижу ничего подозрительного. Хедер привлекает купа бочкообразных лавровых деревьев, и она начинает устраивать берлогу во впадине под ними. Некоторое время мы играем вместе, и она делает все так, как ей хочется, устраивая кухню, где камешки изображают посуду, и камин, и спальню. Она собирает папоротник, чтобы сделать из него постель, и тут телефон у меня в кармане начинает пищать.

Я подпрыгиваю. Электронная музыкальная фраза, выбранная мною в качестве рингтона, до сих пор для меня чужая, и сначала я не могу понять, что это. Потом я вспоминаю о телефоне и достаю его. Я купила его с предоплаченным сервисом, но до сих пор не подключилась к Интернету, хотя уверена, что меня невозможно выследить, если при электронной переписке я использую фиктивный аккаунт. Я смотрю на экран. Имени нет, есть только телефонный номер. Я внесла в список только один контакт – Элисон из компании АРК, – и это не она. Единственный мобильный номер, который я знаю наизусть, принадлежит Рори. Это не его номер. Я смотрю на телефон, чирикающий в руке, и не знаю, что делать. Мой пульс ускоряется, дыхание становится учащенным. Я выползаю из-под лавровых деревьев и встаю. Потом, подчиняясь сиюминутному импульсу, я отвечаю безжизненным голосом:

– Алло.

– Кейт?

– Кто это? – Внезапно меня охватывает жуткий страх. Они меня нашли. Я знала, что так случится.

– Это я, Каз. А ты думала кто? Ты давала этот номер кому-нибудь еще?

Я с облегчением вздыхаю. Разумеется. Каз – единственный человек, кроме Элисон, которому я дала этот номер.

– Нет-нет, не давала. Почему ты звонишь?

– Я беспокоилась о тебе. Я хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

Во мне нарастает раздражение:

– Я же просила тебя не звонить, разве что в случае крайней необходимости. В экстренном случае. Не надо звонить, чтобы просто провести время, неужели тебе это непонятно?

Голос Каз прозвучал жалобно:

– Но я понятия не имею, ты в безопасности или нет! Ты мне ничего не сообщала.

– Лучше, чтобы ты ничего не знала. Я тебе объясняла.

– Да, но… – Каз стихает. Она знает, что спорить со мной бесполезно. Я настойчивая. Неуступчивая. Теперь еще более твердая, чем когда-либо прежде. Думаю, она все еще привыкает к моей новой личности, той, кто ею помыкает и отказывается вести с ней переговоры.

– А еще, – строго говорю я, – ты забыла использовать код.

– Ой, да, – говорит Каз. – Код.

Ей полагалось отправить мне текстовое сообщение с оговоренным кодовым словом, предупреждая, что она будет звонить, чтобы я заранее знала: на этот звонок отвечать безопасно. Это мог быть ее номер, но можно ли гарантировать, что на другом конце линии именно она? В первый раз, когда я растолковала ей, чего я от нее хочу, она засмеялась и сказала: «Не слишком ли многого ты хочешь?» Однако одного взгляда на мое лицо было достаточно, чтобы она замолчала.

– Прости, Кейт, – смиренно говорит она. – В следующий раз я не забуду.