Снежная роза

Кажется, мой ответ ее удовлетворяет, и мы возобновляем странствие по первому этажу, которое завершается в нашей комнате. Безусловно, для нас эта комната наилучшая, думаю я, не в последнюю очередь потому, что это единственная комната с кроватью. Хедер выглядит уставшей, и я укладываю ее в кровать с книжкой с картинками, а сама сажусь с кучей бумаг, которые привезла с собой. Это информация о доме, предоставленная владельцами, и я хочу узнать все, что могу, о том, как все это работает и как включить отопление. В каждой комнате есть древние батареи отопления, и все они холодные как лед. В ванной в конце нашего коридора имеется старая железная ванна и краны, из которых течет ледяная вода. Вскоре нам потребуется горячая.

Хотя я просматриваю бумаги несколько раз, я никак не могу найти того, что мне надо.

– Черт с ними! – наконец сердито говорю я и разочарованно откладываю бумаги. Теперь все время так. Я не могу воспринимать информацию, как раньше. Я просто поброжу по дому и посмотрю, что мне удастся найти.

Хедер смотрит на меня озабоченно:

– У тебя все в порядке, мамочка?

– Да, да. – Я улыбаюсь ей. – У меня все хорошо. Давай принесем из машины все наши вещи. Тогда мы сможем устроиться мило и уютно.

Она идет со мной, и остаток утра мы проводим, разгружая автомобиль: продукты и припасы, простая кухонная утварь, одежда, полотенца, постельное белье, игрушки, книги и игры для Хедер, радиоприемник, моющие средства. Хедер по большей части семенит рядом со мною, не очень-то помогая, хотя я предлагаю ей что-нибудь понести. Она ахает от удовольствия, когда видит свои любимые книжки, и в конце концов я усаживаю ее на пол в вестибюле, занятую этими книжками, а сама продолжаю разгрузку.

После того как я убираю в спальне и навожу уют, водрузив на подушку набивную птицу-топорика, принадлежащую Хедер, наступает время ланча – консервированный суп и мясной рулет, – а потом я приступаю к кухне. На этот раз Хедер мне помогает, отвлекаясь время от времени игрой в кладовке. Она начинает «готовить», смешивая старые порошки из жестянок в потрескавшейся фарфоровой миске и добавляя воду, чтобы превратить это месиво в то, что называет вкусным супом, пока не передумывает и не решает, что это волшебное зелье.

– В чем волшебство? – спрашиваю я, откидывая с глаза влажную прядь волос. Я вспотела, отмывая старый холодильник.

– Оно может перенести нас куда угодно, – отвечает она, старательно перемешивая зелье.

– Куда оно перенесет тебя? – интересуюсь я, предполагая, что она скажет: «В Диснейленд» или что-то придумает.

– Домой, конечно, – сразу же отвечает она.

Наступает пауза. Я проглатываю комок в горле. Я открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, – что угодно, что может отвлечь Хедер от ее несбыточной мечты, но она начинает говорить раньше:

– Можно мне съесть кусочек сахара, мамочка?

– Конечно, – говорю я, радуясь, что она так легко оставила эту тему. – Только будь осторожна и просто соси его. Иначе ты сломаешь зубы, он, должно быть, твердый как камень.

Я покончила с уборкой на кухне, я вымотана и радуюсь тому, что могу приготовить приличную чашку кофе со свежим молоком, помещенным в чистый холодильник.

На сегодня уборки достаточно. Я как выжатый лимон.

Однако затем я обнаруживаю в коридоре, идущем от кухни к середине дома, комнату, которая когда-то наверняка была маленькой столовой или гостиной. Она уютнее большинства нижних комнат, окна и грязная застекленная дверь выходят на заросший сад позади дома. Отчасти ее комфортная атмосфера связана с тем, что в комнате по-прежнему есть кое-какая мебель: круглый стол красного дерева с несколькими разностильными стульями вокруг, кресло и старый диван с потертой бархатной обивкой горчично-желтого цвета. На стенах обои в изысканном китайском стиле в серебряных и бледно-зеленых тонах с розовыми, серыми и синими птицами, сидящими на тонких ветках и цветках. Это самая милая комната из тех, которые я уже видела, хотя, как и все остальное, она неухоженная и грязная.

– Мы сделаем эту комнату краше, – говорю я, осматриваясь.

Это будет наша гостиная. Здесь есть закопченный камин, и я думаю, смогу ли его прочистить и позволю ли себе им пользоваться, если смогу. Я дергаю застекленную дверь, но она, разумеется, заперта, а ключей нет. Это не важно. Слишком холодно, чтобы выходить на воздух, а сад находится в таком состоянии, что браться за него сейчас мне не под силу. Привести комнату в порядок будет легче. Немного работы, и она станет очень милой. Я не против работы. Меня радует то, что я сделала сегодня, отвлекшись уборкой от своих забот. Хорошо, когда под рукой есть простая работа, несложный физический труд, который помогает расслабиться. Это все, чего я хочу. Простота. Спокойствие. Умиротворенность. Только я и Хедер.