Снежная слепота (ЛП)

— Да, спасибо, — с трудом выдавила Гермиона. В конце концов, ей и правда было относительно лучше. Она приподнялась, вновь усаживаясь на диване.

— Звучит как-то неуверенно.

На долю секунды в ее глазах отразилось волнение, пока она думала, что ответить.

— Нет, мне действительно гораздо лучше, — ответила она, попытавшись придать своему голосу на этот раз более убедительные интонации.

— Тогда в чем дело?

Он и сам до конца не понимал, почему его это так волнует, но он получал от этого разговора странное удовлетворение. Тем более, он имел дело с достаточно известным ему человеком и не мог отказать себе в удовольствии потешить свое эго, видя, как она смущается, не найдясь с ответом. Возможно, он неправильно понимал знаки, но интуиция его еще никогда не подводила, и он смутно ощущал, что здесь кроется что-то большее.

— Ничего особенного.

— Что ж, если вы настаиваете, то так тому и быть. Я собираюсь спать, вам нужно что-то еще?

Она почувствовала на себе его выжидательный взгляд и пожалела о том, что не может стать хоть немного слизеринкой. Она была прямолинейной и понятия не имела, как вести себя с человеком, который весьма преуспел в играх и интригах, по крайней мере, за пределами зала для судебных заседаний.

Он кивнул, пожелал ей спокойной ночи и еще раз зашел в ванную, прежде чем скрыться в своей комнате. Некоторое время он ворочался без сна, вспоминая ощущения ее шелковистой кожи на кончиках пальцев, а когда, наконец, заснул, его преследовали мрачные картинки его прошлой жизни.

Сны Гермионы в ту ночь были не менее тревожными, если под этим понимать соблазнение бывшего профессора, который стал гораздо приятнее в общении, чем раньше. Во сне Гермиона полностью принимала свою вину за происходящее. Ведь это она намеренно дразнила его во время отработки, сидя прямо на преподавательском столе, рядом с кипой непроверенных эссе первокурсников и демонстрируя ему свои трусики. В следующий момент отработка сменилась собранием Ордена, где все глазели на него, кроме нее. А она, закрыв глаза, соблазнительно облизывала губы языком, зная, что он не сводит с нее взгляда. Через мгновение они оказались в Визжащей хижине сразу после ее выпускного бала. Она громко стонала, в то время как Северус ласкал ее языком.

Гермиона резко открыла глаза. В доме было тихо, но уже не так темно, потому что сквозь зашторенное окно просачивалась тонкая полоска утреннего света. Ее рука сама собой потянулась к промежности, и, отодвинув насквозь промокшие трусики, она коснулась пальцами горячих, влажных складочек. Она внимательнее вслушалась в тишину, но никаких посторонних звуков не услышала. В доме по-прежнему было тихо. Предположив, что Северус наверняка еще спит, Гермиона стала тереть влажные складочки, стараясь не издавать никаких звуков, и дышать так тихо, насколько это было вообще возможно.

Сначала Северус не понял, что именно его разбудило. Утро было совсем раннее, в это время он обычно еще спал. Он внимательно прислушался и услышал его. Звук был очень тихим, но его слух по-прежнему оставался острым, благодаря всем тем годам, когда он жил в постоянной опасности и прислушивался ко всему, что могло оказаться для него полезным. Возможно, все дело было в том, что, живя в одиночестве, он привык к тишине. Но какова бы ни была причина, он отчетливо услышал тихий стон. На мгновение он замер, боясь даже сделать вдох, и настороженно слушал. Наверняка ему не стоило подслушивать, но все его мысли вмиг вышли из-под контроля, а остатки ночного кошмара постепенно сошли на нет. Он слышал ее учащенное тяжелое дыхание, а потом комнату огласил еще один тихий стон, который болезненным напряжением отозвался в его паху.

Блядь.

Мозг больше не анализировал ситуацию, и рука скользнула вниз, а ладонь крепко обхватила каменную эрекцию. При помощи беспалочковой магии он бросил невербально Муффлиато, поглаживая член. Приглушенные всхлипывающие стоны, доносившиеся из соседней комнаты, проникли в его воображение и вызвали в сознании такие картинки, каких там не было уже довольно долгое время. Судя по звукам, он кончил сразу же после нее. Он услышал, как она, прихрамывая, пошла в ванную, и отменил заглушающее заклинание, вновь притворившись спящим. Как он вообще собирался смотреть ей в глаза после этого?

Казалось, ему намного лучше удавалось держать в узде свои эмоции и делать вид, что ничего особенного не случилось, в то время как она старательно избегала встречаться с ним взглядом, даже когда пришло время наносить пасту на ногу. Может ли это означать… Нет, это абсурд. Они как раз заканчивали с обедом, когда он решил прояснить ситуацию на этот счет.

— Я сделал что-то не так?

От этого неожиданно прозвучавшего вопроса Гермиона чуть не поперхнулась спагетти, поэтому потянулась к стакану воды и жадно сделала глоток.

— Э-э, нет. Извините, просто я сегодня не очень хорошо себя чувствую.

— Может, вам нужно какое-нибудь лекарство? Я могу поискать в аптечке или же приготовить что-то другое.

Ее щеки залились бледно-розовым румянцем.

— Нет, в этом нет необходимости. Думаю, мне уже скоро станет лучше.