Вемиан Корри смотрит на посапывающую во сне супругу, и на цыпочках, тихо уходит. Пока его благоверная спит, он достает припасенную на такой случай маленькую чекушку. Мужчина уже открывает бергскую бутыль с ядреной водицей и, предвкушая, вдыхает ее резкий запах, когда слышит снаружи чьи-то шаги.
«Вот же кому-то не спится!» — думает Вемиан. Незнакомцы, нарушившие покой Ольховой улицы, приближаются к дому господина Корри и не проходят мимо, а останавливаются. Внизу раздается надсадно-неприятный стук в дверь.
С тоскою глядя на вожделенный напиток, полуночник прячет чекушку на прежнее место. И вовремя: из спальни доносится раздраженный спросонья голос супруги:
— Вемиан! Опять к тебе на ночь глядя пожаловали.
Настойчивый стук повторяется.
— Иду, иду! — недовольно сообщает ее муж.
Он отворяет тяжелые ставни и с силой тянет осевшую за зиму дверь. В переднюю врывается свежий воздух.
— По ночам я не принимаю, — рассерженно произносит мужчина.
— Нас примете, — твердо отвечают ему. Этот голос, похожий звучанием на осенний пронизывающий насквозь ветер, заставляет взглянуть Вемиана на неожиданно пришедшего гостя. И его сердце замирает от страха, когда он видит неприметно-серую мантию.
— Простите, фасций. Спросонья не признал, — как можно вежливее говорит господин Корри, а у самого поджилки трясутся.
— Вы не спали, — отмечает бесцветный, холодный голос. У Вемиана от него появляются на коже мурашки. Мужчина, которого посетил страшный гость, не решается ничего ответить. Карателям не знакомо ничто человеческое, они не ведают жалости и всегда внимательны к мелким, незаметным для всех остальных деталям.
— Вам нужно пройти за мной, — не ожидая возражений, требует инквизитор.
— Вам нужна моя… помощь? — с надеждой и страхом спрашивает неудачливый житель.
— Да, — сухо подтверждает фасций, и у Вемиена отлегает от сердца. — Поторопитесь, господин Корри, — шелестит безжизненный голос.
— Я должен взять свой чемоданчик, — бормочет мужчина, избегая смотреть гостю в глаза. Тот ничего не отвечает, и горожанин принимает молчание за согласие. Торопливо Вемиан собирает вещи.
— Куда собрался? — недовольно интересуется разбуженная супруга.
— Дорогая… — как можно тихо начинает оправдываться ее муж. — Там инквизитор.
— Как?! — хватается женщина за сердце. — Знала я, что ночью хороших вестей не бывает.
— Не беспокойся, — нежно просит Вемиан жену.
— Господин Корри! — подгоняет его в передней каратель.
Тот спешивается, бросая последний взгляд на свою благоверную. Та стоит на лестнице, босая, с тревогой смотря на собирающегося мужа. На ее лице в полумраке особенно выделяются глубокие, будто высеченные ножом морщины, делая ее еще старше и добавляя в образ волнения. Кто знает, на какое дело подвигнут ее супруга страшные каратели, что ходят в развивающихся на ветру серых мантиях. Может быть, она больше не увидит дорого ей мужчину…
Вемиан, видимо, думает о том же. Вероятно, именно поэтому он быстро целует жену и, пряча глаза, виновато просит:
— Береги себя.
Затем отправляется следом за внушающим ужас неживым гостем.
Как только они выходят, фасций разворачивается и начинает быстро, не оглядываясь назад, идти вперед. Господин Корри едва за ним поспевает, семеня рядом. Человек в серой, что пепел мантии, не произносит ни слова.
Они минуют Ольховую улицу, и выходят на соседней переулок, где их поджидает повозка, запряженная пегим мерином. Внутри Вемиан чувствует себя неуютно, сидя лицом к лицу со страшным инквизитором. Тот глядит в пустоту, и его неживые стеклянные глаза внушают ужас.
Они едут недолго, но мужчине, нехотя севшему в повозку, кажется, будто вечность. Когда они, наконец, выходят, он, тревожно озираясь вокруг, едва не падает, спотыкаясь о незамеченную им ступеньку.
А устами карателя говорит ветер:
— Не забудьте свой чемоданчик, господин Корри.
Вемиан хватает свой багаж, и повозка тут же дергается, уезжая. Назад пути нет…
— Пойдемте.
С виду дом небольшой, но внутри, под землей, он простирается широко. О длине катакомб инквизиторов слагают легенды… И мужчина, среди ночь в них попавший, назад найти выход бы точно не смог.
На стенах горят факелы. Огонь в них странный — кипенный. По вискам Вемиана, несмотря на сырость и холод, стекает солеными каплями пот.
Наконец, они приходят. Фасций отворяет дверь. Внутри так светло, что сперва идущий рядом с ним человек ничего не видит, щурится от слепящих огней. И лишь после замечает лежащий посреди подземной комнаты камень, так похожий на ведьминский алтарь. Только веет от него не теплом, а холодом…
А на серой плите находится женское тело, и ткань платья незнакомки сливается цветом с монолитом. Из груди ее, не задев сердце, торчит нож…
Вемиан открывает свой чемоданчик, забывая и о присутствии рядом инквизитора, и о пугающем подземелье. В нем разгорается исследовательский интерес.