Снежное колдовство

Анри улыбается:

— Не преувеличивай, Софи. Ты опоздала всего на шесть семейных ужинов.

Дочь заливается смехом.

— Папа, какая у тебя хорошая память!

— Ему по рангу положено, — замечаю я.

Анри переводит взгляд на меня:

— Совершенно верно, Тереза.

Софи смотрит то на меня, то на него, как раз в тот момент, когда слуги распахивают двери, и в гостиную входят Луиза и Винсент. За ними — Хлоя и Дарен, и наши с Анри мальчики, а после Мэри с Жеромом. Не хватает только неразлучных Шарлотты и Эрика, но и они появляются спустя пару минут. На щеках Шарлотты легкий румянец, ладонь покоится на сгибе локтя мужа, который смотрит на всех, как… герцог.

Впрочем, в этой комнате есть еще один герцог.

Сейчас начнутся герцогские поглядушки.

— Лавинию, насколько я понимаю, мы не ждем? — говорит Герцог 1, то есть Винсент.

— Да, она не обещала, что у них с Льером получится вырваться. Сказала, что лучше пусть это будет приятный сюрприз, чем она нас обманет.

— Она же не может обманывать, кажется. — Софи вскидывает брови, когда все взгляды сходятся на ней. — Что? Я в последней поездке в Загорье перечитала все легенды про элленари!

— Легенды про элленари далеки от правды. — Винсент сдвигает брови.

— Да у них там вообще с правдой проблемы, — хмыкает Эрик.

Герцог 1 смотрит на Герцога 2 с характерной герцогской недоверчивостью, как будто ставит под сомнение его право вообще что-то говорить о Лавинии.

— Откуда у вас такие сведения, Эльгер?

— От вашей сестры, де Мортен.

— Неужели? Она вам это сама рассказала?

— Показала. Она мне много что показала.

Шарлотта поперхнулась и кашляет, Винсент темнеет лицом, а я понимаю, что семейный ужин никогда раньше не грозил закончиться так быстро. Поэтому и сама говорю быстро:

— Прошу к столу.

Глава 6

Шарлотта

Я люблю семью Эрика. По-настоящему — за то, каким он становится рядом с ними. Жестким и колючим, иногда — циничным, непробиваемым, но это все грани моего мужа, и мне нравится, что рядом с ними он способен их обнажать. Рядом со мной он другой, он меняется, словно пытается держать свою истинную суть под замком, и, видимо, не понимает, что я люблю его всего: от резких нот в интонациях, когда они прорываются, до небрежного сумасшествия, когда он старается быть более нежным. Более осторожным. Более… мягким.

Я видела самые разные его стороны, и ни одна из них меня не пугает, как может ему показаться. По-настоящему меня пугает только его взгляд, когда он смотрит на Терезу.

Эта женщина — его прошлое, но временами мне кажется — она настолько въелась ему под кожу, что он сам не понимает, насколько. Я видела его картины, и на каждой была она. Болезненно-остро, с надломом, через такую глубину чувств, не понять и не ощутить которые просто невозможно.

Сейчас она сидит рядом со своим мужем, и она совершенно точно не виновата в том, как Эрик на нее смотрит. Но рядом с ней (а я ведь знаю всю их историю из первых уст), рядом с ней он всегда был настоящим. Он мог позволить себе быть рядом с ней настоящим, потому что она — маг смерти, и с ней не надо носиться, как он делает это со мной. Наверное, считает, что я статуэтка, которая может надломиться от неосторожного обращения, но это не так. Я гораздо сильнее, чем могу показаться, тем не менее именно рядом с ней он становился собой: жестким и даже жестоким, именно болезненная страсть к Терезе заставила его написать все те картины… и вытолкнула его в Иньфай, где он сделал все, чтобы измениться.

Измениться ради нее.

— А ты что думаешь, Шарлотта? — ко мне обращается Луиза.

Я возвращаюсь в реальность и понимаю, что почти не притронулась к еде: праздничное жаркое так и лежит у меня на тарелке в первозданном виде. И кажется, ему совсем уже не жарко, но в чем заключается основной конфуз, так это в том, что я совершенно выпала из разговора, который происходил за этим столом.

— Моя жена далека от размышлений об артефакторике и ее роли в раскрытии магии в нашем мире, — положение спасает Эрик.

Ну как спасает… отвечает за меня, потому что считает, что должен это сделать.

Зачем он это делает?!

— Разве? Мне казалось, Шарлотта активно интересуется магией, — улыбается Анри.

— Разумеется, интересуюсь. — Мой голос звучит резче чем обычно.

— Ну так разрешите наш спор, — снова улыбается Луиза. — А то он вышел слишком горячим: мужчины считают, что будущее за артефактами, а мы с Терезой полагаем, что магия снова вернется в наш мир через людей.

Мы с Терезой!

— Если верить тому, что магия пришла в наш мир через элленари, — говорю я, — и что она слабела с каждым годом, отрезанная от основного источника, единственный способ сохранить ее — поместить в накопители, коими, по сути, являются артефакты. Сейчас в нашем мире существуют сильные маги, но что будет спустя несколько сотен лет? Нам предстоит изобрести накопитель, который при вложенной в него искре будет генерировать магию и поддерживать ее на должном уровне бесперебойно.

— Бесконечный источник магии? — Тереза приподнимает брови.

— Почему бы и нет. Если замкнуть контуры на воссоздании магии, мы получим то, что не позволит магии уйти из нашего мира. Никогда.