Снежное танго

Бедная тетя Матильда! Музей больше похож на дом, чем все эти современные коробки для жилья. Гвендолин усмехнулась. Наверняка тетя ворочается сейчас в гробу, не имея возможности, осадить зарвавшегося самоуверенного прорицателя… Но всему свое время, дорогая тетя Матильда, всему свое время.

— Вытирание пыли, и стирка салфеток пожирает весь мой досуг, — произнесла Гвендолин смиренно. — Но мне нравится жить одной. Чищу на дню сто раз краны в ванной, отвожу в ремонт радиоприемник… А если уж говорить о статистике, то два года назад я столкнулась с такой вещью, как показатель преступности. Меня попытались ограбить на улице…

— Ограбить?! Господи, как же так? Кто был этот скот? Назови его и я сверну ему его поганую шею!..

— Успокойся, пожалуйста! — Она поймала Феликса за запястье и ласково погладила по плечу. — Пострадала не я, а грабитель. Бедный мальчонка, наверное, до конца жизни останется заикой.

— Хочешь сказать, ты его одолела?

— Огрела по голове сумочкой, которую он пытался отобрать у меня. Бедняга был сантиметров на десять ниже меня. Он так старательно подпрыгивал и махал ножом у меня перед глазами, что…

— Ножом?! — Феликс непритворно застонал от ужаса и закрыл глаза. — Он был вооружен… и мог убить…

Не договорив, Феликс быстро открыл глаза и тряхнул головой.

— Что тебе сказали по этому поводу родители? А заодно и тетя Матильда? Они не попыталась тут же отправить тебя обратно в Чикаго?

Гвендолин вздохнула.

— Ты забыл, что тетушка к тому времени уже умерла. А родители… родители прореагировали бы точно так же, как и ты, поэтому я ничего им не сказала. Мы с грабителем разошлись, как в море корабли. Он растворился в ночи, а я пришла домой и два часа пролежала в ванне. Мой дом успокоил меня словно старый, все понимающий друг. В его стенах я почувствовала себя в настоящей безопасности, и потрясение от ужасной встречи прошло довольно быстро. Одиночество лечит, ты знаешь об этом?

Гвендолин замолчала, и некоторое время смотрела в мутно-белое окно. Затем сказала:

— Несколько дней я переваривала то, что случилось или могло случиться, а потом записалась на курсы самообороны и купила баллончик со слезоточивым газом.

— А не находишь ли ты легкомысленным…

— Знаешь, — прервала его Гвендолин, — одна моя подружка подолгу жила в Нью-Йорке, на Майами, в Лос-Анджелесе и в Чикаго и не попадала ни в какие переделки, а как только приехала к родителям в тихую американскую глубинку, у нее тут же увели кошелек в супермаркете. Преступность — везде преступность, и большой город — это большой город, а вот бояться или нет — дело каждого. Что до меня, то я обожаю напряженный ритм и даже стрессы. В такой атмосфере я чувствую себя намного увереннее.

Феликс с сомнением наклонил голову, и Гвендолин вызывающе сказала:

— Я не собираюсь переезжать — и точка! Мне нравится жить одной в собственном доме, и я ничего не боюсь… Скажи-ка мне лучше: играешь ли ты в джинн или в бридж? Как финансисты относятся к азартным играм?

Ее собеседник растерянно заморгал.

— А?

— Я, когда убиралась, нашла колоду карт. — Гвендолин открыла стеной шкаф и вытащила черную пластиковую коробочку. — Коль скоро мы исчерпали темы для разговоров, можно развлечься партией в джинн.

— Любимое занятие старых дев!

— И закоренелых холостяков. Ты играешь или нет?

Феликс поднял вверх руки.

— Ладно, сдаюсь, — рассмеялся он. — Джинн так джинн. Но должен тебя предупредить: в картах я маг и кудесник и на отдыхе планировал разорить все местные казино.

— Финансист, психолог, а теперь еще и картежник-кудесник!.. Не слишком ли много берешь на себя, Феликс Миллингтон?

— Что тут можно сказать? — Он одним движением вытащил колоду и принялся ловко ее тасовать. — Скромность и я — почти синонимы.

На этот раз рассмеялись оба.

— Слушай, а не сделать ли нам игру более увлекательной? Введем ставку — десять центов на очко.

— Ну, я…

— Тогда цент на очко. — Феликс протянул ей колоду. — Или это все равно тебе не по карману? Ты только не думай, я не собираюсь наживаться на тебе. Это я скорее из принципа.

Гвендолин решительно сдвинула колоду.

— У меня сегодня как никогда ясная голова, так что десятицентовик на очко будет в самый раз! — решительно ответила она.

Феликс быстро сдал по десять карт, а двадцать первую открыл и положил рядом с колодой.

— Надо полагать, в карты тебя научила играть тетя.

— Именно так. Тетушка любила повторять, что карты оберегают от дурного влияния улицы.

Гвендолин разложила карты по столу.

— А ты? Была у тебя своя собственная тетя-наперсница?

— Я каждое воскресенье играл с дедушкой под аккомпанемент воспоминаний о старом добром времени.

Он выложил тройку бубен.

— Знаешь, ты утром замечательно пела. Я уже говорил тебе об этом?

— Пела?.. Ах да, говорил. — Она взяла еще две карты.

— И пела, как я сказал, весьма неплохо, вот только репертуар, понимаешь ли, шестидесятилетней давности. Ох уж это тетушкино влияние! Ты живешь в измерении, где время остановилось еще полвека назад. Современность от тебя ускользает.