Читаем Снежные истории полностью

Зашли мы за сарайки, ожидая увидеть и не заострить никакого внимания на постоянную картину – там всегда стояли перевернутые на зиму лодки, доски, иногда «Бураны» (снегоходы), нам интересно было само место уединения и не прикосновения. Но именно сегодня там оказалось воплощение нашей с Ленкой мечты! Видимо мы так материализовали свое общее желание, что оно явилось именно там, где никого не было, словно какой – то волшебник взял и поставил нам ЕГО – Домик. Да, да, самый настоящий, масенький, с дверью и окошком, ДОМИК на лыжах! И та самая дверь, волшебная, деревянная с ручкой, была открыта! Мы с Ленкой молча переглянулись (понимали мы другу друга с полуслова, это результат пары лет игры на фортепиано в четыре руки, где говорить нельзя, а взглядом надо было показать кто где сидит в зрительном зале и как на нас смотрит) и открыв дверцу, залезли в Домик.

Невозможно словами передать это восторг, но внутри оказалась еще и самая настоящая печь, с трубой в потолок и дверцей куда закладывать дрова! Мы тихо визжали или стонали, или хрюкали, издавали звуки, сродни звукам поросят, которые наелись и лежат в теплой грязи. Это были звуки счастья, сбывшейся мечты, чего-то нереального. Это предел наших тогдашних мечтаний, ведь сколько мы с Ленкой строили этих домиков из столов и стульев у нее или у меня дома, сколько закрывались в кладовках и ванных, представляя, что это наш дом, ну или самолет, или подводная лодка, все зависело от настроения и обстоятельств. Но мечта всегда была с нами.

Как только прошли первые пять минут онемения от счастья, сразу пришли идеи – надо повесить шторы, надо принести коврик, стульчики и столик, мы девочки и создание уюта в ДОМЕ заложен в нас предками. Сообразили, что мебель можно соорудить из ящиков, которых всегда полно на помойке. Помните эти деревянные ящики, сколоченные какими-то железками с гвоздями? Кстати, никогда не лижите эти самые железки на морозе, не верьте мальчишкам, что железки сладкие как леденцы, оставите куски языка на ящике, а дома заботливые родственники добавят люлей за порванный язык.

Мы пошли за всем необходимым для создания уюта в НАШЕМ ДОМИКЕ. При этом заметьте, мы ни на секунду не задумывались, что домик может быть чей то, мы были уверены, что он наш, ведь это мы его нашли!

По дороге на помойку мы встретили Юльку Покровскую, Пашку Шугребного и Сашку Босина. По нашим растянувшимся в улыбку лицам и сверкающим глазам все догадались, что мы обладаем чем- то таким, что надо или отобрать (по мнению Пашки и Сашки) или обязательно подружиться с нами (по мнению Юльки). Мы с Ленкой, круглые отличницы обеих школ (общей и музыкалки), честные пионерки, не умели врать, и конечно рассказали им о своей находке. Мы понимали, что места в домике хватит на всех, а создать уют вместе быстрее, да и веселее.

В результате я пошла домой за бутербродами, Ленка за тканью для штор и ковриком, Юлька за посудой, а мальчишки на помойку добывать мебель и дрова.

Когда все собрались у ДОМИКА, каждый со своей добычей, лица у всех были а-ля жизнь удалась.

Мы повесили шторки, мальчишки соорудили столик из ящика, разложили на столе бутеры из вкуснейшего белого хлеба по 34 копейки и вареной толстой докторской колбасы и начали кайфовать, будто мы на необитаемом острове в собственном доме.

Но вскоре случился огорчительный эпизод – явился, будь он неладен, владелец нашего ДОМИКА, все-таки он существовал, и по очереди, за шивороты вытащил нас из дома мечты и прогнал. При этом сказал ни на шаг не появляться рядом с домом.

Первые минуты от испуга и разочарования мы шли молча. Головы и плечи были тяжелыми от стресса и мыслей.

Но, вы же помните, что это была суббота? Значит завтра то воскресенье, мы свободны еще целый день! По дороге мы договорились, что завтра встречаемся возле общественного** в одиннадцать утра и будем решать, что делать с этим хозяином и нашим домом.

К одиннадцати утра воскресенья я сделала невозможное, чтобы мой поход не сорвался: сделала все уроки, позанималась музыкой, съела все, что мне дали на завтрак, заполнила дневник и надела все штаны, шарфы, кофты, варежки и поклялась, что снег есть не буду никогда в жизни. Я знала заранее, что даже, если я заболею, то все равно сделаю здоровый вид (я ведь та еще актриса) и все равно пойду гулять.

В одиннадцать мы встретились нашей группой и очень быстро решили, что домик надо угнать, это легко ведь он же на лыжах! И совершенно не справедливо, что этот мужик нас выгнал как щенят, ведь это НАША находка и НАШ домик!

Мы осторожно прокрались за сарайки, наша мечта стояла на прежнем месте и к нашей великой радости даже дверца была не заперта, правда сорваны и выкинуты шторы, стола не было, но и мужика тоже!

Мальчишки прикинули, что им под силу сдвинуть и перекатить домик. Недалеко были занесенные снегом гряды из огромных валунов, за ними ничего не видно – удачное место для перекатки домика.

Мы так и сделали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное