Снежные холмы

– Да… Все просто великолепно. Несравнимо с теми местами, где я работала прежде. Как будто в сказку попала.

Наступает неловкое молчание, которое длится несколько секунд.

– Не было никаких проблем?

–…Слава богу, нет, – нервно улыбаюсь я.

– Тебе выдали одежду?

– Да, но пока не так уж холодно, поэтому обхожусь без нее.

– Размер подошел?

–…Угу. Все в порядке.

Мужчина задумчиво и едва заметно кивает:

– А как гости? С ними не возникало проблем?

Я нервно чешу лоб и принимаюсь раскладывать все, что лежит на столе под стойкой рядом с экраном компьютера. Достаю ручки и карандаши из органайзера, вытаскиваю маленькие квадратные стикеры из пластмассовой упаковки и принимаюсь за «уборку».

–…Проблем не было… Ни с кем, – запинаясь, отвечаю я, продолжая раскладывать канцелярские вещи.

Мое лицо горит так сильно, что готово расплавится прямо здесь и сейчас. Может, хочет сказать мне, что я не гожусь для этой работы? Что он сделал ошибку, выбрав меня? А вдруг кто-то из гостей написал жалобу?

–… Кажется, понимаю, к чему вы клоните, Владимир Павлович. Если вы не знаете, как сказать мне, что я плохо справляюсь со своими обязанностями и мне нужно уехать, то прошу вас, лучше скажите это прямо, а не тяните кота за хвост. Так только хуже…

– Что? Боже, нет, Аня! Как ты могла о таком подумать?

–… Вы столько вопросов странных задаете… Спасибо, за то, что вы взяли меня сюда… Ну, не так, как других… Извините, что раньше не поблагодарила вас, ведь я только недавно узнала и поняла, кто вы такой… – шепчу, боясь, что кто-то может услышать. Даже перестаю ощущать свое тело, как будто моя кожа, руки, кости – все испарилось, а сама я нахожусь в странной невесомости. – Моя подруга ничего не говорила о вас, поэтому… Вот так.

Мужчина непонимающе смотрит мне в глаза и немного хмурится.

– Так, ладно… Выбрось все эти мысли из головы, сейчас же! Я ведь пришел просто поздороваться с тобой, а ты уже такое накрутила.

Поднимаю на него глаза и вижу в его взгляде неподдельную заботу. Он мягко улыбается мне, и я не в силах не ответить ему тем же.

– Ты великолепно справляешься со своей работой и я очень рад, что ты с нами. Инна Викторовна только и делает, что хвалит тебя, а она у нас, знаешь ли, слова на ветер не бросает. – Он по-доброму усмехается и, пробежав глазами по моему лицу, добавляет: – Ну, я рад, что все у тебя хорошо. Уверен, если вдруг возникнут трудности, ты с легкостью с ними справишься. Только не нужно все воспринимать близко к сердцу, хорошо? Я это к тому, что здесь всякие люди бывают… Кому-то может не понравится цвет постельного белья, или запах мыла. В обоих случаях вопросы будут задавать тебе и не всегда бывает, что люди способны понимать простые вещи.

– Не переживайте, такие ситуации проходят мимо меня.

– Надеюсь.– Сделав паузу, он внимательно смотрит на меня, и я вновь улавливаю в его взгляде тень тревоги. – Ну, что ж, пора идти. Удачи тебе, Анечка.

Я слабо улыбаюсь:

– Спасибо. До свидания, Владимир Павлович.

Он вновь дарит мне теплую улыбку и скрывается за стеклянными дверями. Едва я успеваю прийти в себя после странного и чуть не доведшего меня до истерики разговора, как к стойке подходит молодая девушка, интересующаяся паролем от Wi-Fi.

За два часа я отвечаю на этот вопрос восемь раз, хотя вся информация о доступе в Интернет обозначена на ярко-желтых карточках, прикрепленных к стенам.

Покончив с елкой, рабочие скрываются совершенно для меня незаметно, и две девушки – Лера и Саша, устало принимаются наряжать новогоднюю красавицу. Они молодцы, весь день украшали холл и дело того стоило. Через перила деревянной лестницы девушки продели пушистую гирлянду из искусственных веток вплоть до третьего этажа. Потолок, окна и даже моя стойка украшены россыпью из белых лампочек и блестящей красно-сине-зеленой мишурой.

Закончив наряжать елку, Лера с Сашей принимаются собирать разбросанный на полу мусор. Предлагаю им свою помощь, и вот, мы уже втроем бегаем по всему холлу и кидаем в черные мусорные мешки куски оторванной мишуры, цветную бумагу и сломанные скрепки, на которых держатся игрушки на елке.

– На завтра останется зал ресторана и главное крыльцо, – говорит Лера, устало рухнув в одно из темно-зеленых кресел.

Никого кроме нас в холле нет, поэтому можно на минутку присесть на мягкую мебель.

– Во сколько должны приехать телевизионщики? – спрашивает Саша, распустив тоненькую косичку светлых почти прозрачных волос.

– С двенадцати до четырех приедут местные каналы, а после шести здесь будет федеральный, – отвечаю я. – Инна Викторовна хочет, чтобы в сюжете показали банкет и салют.

– Они будут ночевать здесь? До салюта ждать долго. Он часов в одиннадцать-двенадцать.

– Да. Рано утром они уедут.

– Нужно будет помахать перед камерой, чтобы мамуля меня увидела! – хохочет Лера.