Снежные холмы

Мне нравится, что мои мысли все чаще заняты обыкновенными девичьими проблемами, а не копаниями в горьких и болезненных воспоминаниях. Только вот никак не могу решить для себя, субботнее «сумасшествие» одного из гостей – это воспоминание, которое огорчает меня и от него нужно поскорее избавиться, или, это проблема, о которой мне стоит всерьез задуматься?

Хотя, что уж врать, я и так, кажется, думаю об этом чаще, чем мне бы того хотелось. Все время вспоминаю эту острую почти режущую ненависть, которую выражали холодные как лед глаза.

Сегодня утром, собираясь на работу, я поинтересовалась у сонной Вероники об этом госте. Как и предполагала – в ее голове уже смешались сотни отдыхающих, их внешность и имена, поэтому никакого Кирилла Станиславовича она припомнить не могла. Даже, когда я попыталась описать его суровую внешность:

– Высокий, черные волосы. Легкая и ухоженная щетина. Ну, лет тридцать…

– Да таких тут полно! – ответила мне тогда Вероника. – Почти у каждого второго мужика щетина, сейчас это в моде.

– Нет, он выделяется. На брови – шрам, немного скошенный!

– Пфф! Ты говоришь про биатлониста из люкса? Сразу бы сказала! Только шрам не на брови, а на лбу, как у Гарри Поттера.

И после сравнения с юным волшебником я поняла, что говорим мы совершенно о разных людях. Ну, какой из того зверюги добрейший Гарри Поттер?!

Я не сказала ей, какую фразу он кинул мне перед тем как уйти, потому что не только не понимаю ее истинного смысла, но и попросту боюсь произносить такое вслух. Наверняка, у него просто не все дома.

Телефонный звонок прерывает мои мысли, и я быстро поднимаю трубку. Машинально смотрю на свои часы – половина пятого. Через полчаса моя смена закончится. Поскорее бы!

– Администратор Анна, чем могу вам помочь?

– Почините уже наконец мой БОЙЛЕР!

Меня кидает в жар от знакомого тяжелого голоса, и я едва не падаю в обморок. Безнадежно хватаюсь за край стола и обреченно падаю в кресло, не ощущая пола под ногами.

– Мастер заверил меня, что… Что неполадки были ус…устранены, – заикаясь, отвечаю я. – Сегодня утром.

«Возьми же себя в руки!» – снова кричит мне разум, но его требования бесполезны, потому что я нахожусь во власти необъятного страха, сковавшего все мое тело. Так и вижу эти холодные глаза перед собой, что высверливают во мне сотни дыр.

– Надо же, – язвит он, – тогда почему в моем душе по-прежнему нет горячей воды?!

Неужели Михаил Михайлович обманул меня и не починил этот чертов бойлер? Он же сказал мне сегодня утром, что все в порядке.

– Кирилл Станиславович, проносим вам извинения за… Доставленные неудобства. В ближайшее время мы…

– Ничего себе! Теперь-то вы знаете, как меня зовут, – перебивает он хамским тоном. – Шевелитесь и сделайте все возможное, чтобы через пять минут ваш мастер был у меня. Ждать я не люблю.

Нервно тянусь к органайзеру и вытягиваю черную ручку:

– Я направлю к вам мастера…

– Только на сей раз пусть он будет трезвым!

В трубке слышатся короткие гудки.

Тяну красную ручку, затем синюю. Следом – три острых карандаша и точилку. Не знаю, сколько времени я пребываю в этом подвешенном состоянии, но к тому моменту, когда к стойке подходит знакомый брюнет, на моем столе в ряд лежат не только карандаши и ручки, но и вновь распотрошенная упаковка скрепок.

– Привет, Анют.

Этот голос вызывает лишь раздражение, но я старательно прячу его за все той же фальшивой полуулыбкой. Даже не могу поднять глаза на человека перед собой, потому что все еще нахожусь где-то.

«Ничего себе! Теперь-то вы знаете, как меня зовут!».

– Вам помочь? – спрашиваю я через несколько секунд и поднимаюсь с кресла.

Паша усмехается:

– Зачем же так официально? Как твои дела?

– Это моя работа. Так, чем могу помочь?

Он изучающе смотрит на меня, щурясь и улыбаясь одновременно:

– Вообще-то я пришел к тебе. Твоя смена заканчивается через двадцать минут, и я хотел пригласить тебя выпить кофе.

– Откуда ты знаешь, во сколько я ухожу?

На его безупречно гладком лице появляется хитрая улыбка, от вида которой меня начинает подташнивать. Это что-то новенькое. Должно быть в моей голове смешалось все: злостный гость из восьмого домика со своим чертовым бойлером и нескрываемой ненавистью ко мне, и бывший парень, полагающий, что я очень рада вновь увидеть его.

– Не выдаю своих источников. Ну так как, посидим в баре?

– Извини, но я очень устала.

– Хорошо, тогда давай договоримся на удобное для тебя время? Здесь есть прикольный бар, не помню, правда, как называется.

Пока он говорит, набираю номер мастера. Нужно скорее отправить его в восьмой домик, иначе этот психопат прилетит сюда и станет сверлить меня леденящим взглядом, а я и так едва держусь на ногах.

– Ну, так как? – вновь спрашивает Паша.

Надо же, на несколько секунд я и позабыла о нем.

– Мм?… Паш, у меня много работы и я очень устала.

– Все понимаю, не дурак. Но может быть, мы встретимся в другое время? Скажем, после восьми?

В трубке, наконец, слышится прокуренный мужской голос.