Снежные холмы

– Все просто замечательно! – радостно говорит Инна Викторовна, подойдя к стойке. Сегодня на ней кремовая модная блузка с длинными прозрачными рукавами и огромным бантом на декольте, бардовые узкие брюки с кожаными вставками по бокам и высокие красные туфли. Ее карие глаза подведены ярче, чем обычно, и думаю, что сделала она это намеренно, дабы выглядеть в кадре на все сто, если нужно будет там появиться. – Погода хорошая. Через полчаса начнется банкет, ребята снимут там, возьмут короткие интервью у гостей и будут ждать салют! Пока все точно по графику.

– А во сколько фейерверк? – спрашиваю я, довольная, что сегодня все складывается как нельзя лучше.

– В десять минут двенадцатого, – отвечает мне женщина, взволнованно проведя ладонями по бедрам.

– А Владимир Павлович будет здесь? Наверное, интервью даст?

В холл заходят несколько молодых людей, громко смеясь, дурачась и по-ребячески подталкивая друг друга. Чей-то протяжный смех кажется мне слишком знакомым…

– Нет, он уехал на несколько дней, – отвечает она, кинув в сторону телевизионщиков заинтересованный взгляд. – Так, ладно, пойду узнаю, как там дела на кухне! Пирамида для шампанского уже должна быть собрана.

– Вот это да…

Молниеносно перевожу глаза на человека, чей голос заставляет мои внутренности сжаться. Этот звук сравним со скрипом пенопласта, царапаньем мела по доске – со всем тем, от чего по телу моментально пробегают мурашки.

Источник сего раздражающего голоса останавливается передо мной, а я едва не закашливаюсь от удивления.

– Паша! – вырывается у меня. Гляжу в синие глаза высокого брюнета с идеально выбритым лицом. Оно настолько гладкое, что если по нему провести частью капроновых колготок, не останется ни одной затяжки!

Улыбаясь во весь рот, Паша оголяет большие белоснежные зубы и с непонятным для меня восхищением бегло пробегает рассеянным взглядом по моему, наверняка, огорошенному лицу.

– Ты здесь! Надо же! Вот так судьба… Как мы с тобой встретились, – говорит он, неуверенно, словно не верит до конца, что это я. – Не ожидал… Как ты? Погоди, не могу в себя прийти… Черт, вот это да!

Не знаю, что сказать, хотя год назад в течение нескольких месяцев я, как законченная идиотка, репетировала свою обвинительную речь перед зеркалом, в которой покрывала этого негодяя не только трехэтажным матом, но и осыпала жуткими оскорблениями.

– Да, точно, – только и говорю я, оборонительно сложив руки на груди.

Троица, с которой он, по-видимому, и приехал, с интересом разглядывает нас, и когда я перевожу взгляд на того, что стоит в красной вязаной шапке с бубоном, парни молниеносно принимаются доставать из своих сумок и рюкзаков паспорта.

– Домик бронировал я, – говорит парень в шапке, протягивая мне документ, – ваши нужны. Так ведь?

Это еще что за слащавый тон?

– Так и есть, – сквозь губы отвечаю я, забирая паспорт. Набираю на клавиатуре фамилию парня и на мониторе тут же высвечивается вся информация о данных гостях.

– Здесь охрененно! – шепчет самый низкий из них в клетчатом пуховике. Он вертится, как юла и веселая улыбка не слазит с его лица. – Чувак, это просто чума!

– Не обращайте внимания, – говорит мне Виталий Гребенников, для которого я и распечатываю документы, – человек приехал из деревушки под Волгоградом, где снег, судя по всему, настоящая диковинка!

Тот недовольно пихает его локтем и закатывает глаза. Не будь здесь Паши, который буравит меня заинтересованным взглядом, я бы, возможно, и посмеялась над своими новенькими гостями. Но сейчас мне этого совершенно не хочется. Если они с ним, значит мне – враги.

– Поставьте свою подпись вот здесь, – сухо объясняю я и подхожу к стене с ключами от номеров и домиков. Слышу за спиной шепот, который тут же стихает, стоит мне только повернуться к ним. – Желаете сделать доставку ужина в домик, или придете в ресторан, где будет праздничный банкет?

– Сегодня же открытие сезона, так?

Сдержанно киваю, хотя должна улыбаться во весь рот.

– Я за ресторан! – говорит низенький парень, махнув рукой.

Виталий передает мне подписанные бумаги и с кивком подмигивает, дав понять, что ужинать они будут в ресторане, потому что его «неместный друг» жаждет развеяться.

Протягиваю ему ключи от домика и объясняю, что банкет и шоу-программа начнутся через двадцать минут, а в одиннадцать десять небо озарит яркий фейерверк.

– Две минуты, ладно? – говорит Паша своим друзьям, когда те собираются на выход. Он медленно и виновато поднимает на меня глаза и складывает руки на песочной глянцевой столешнице. Брехливый и хитрый котяра! – Как твои дела?

– Отлично. – К собственному удивлению совершенно не переживаю, и мое сердце не выбивает сумасшедший ритм. Лишь капля неприятного осадка в душе постепенно разрастается в огромное черное озеро с гнилым запахом.

– У меня тоже все хорошо. Не думал, что встречу тебя здесь. Выглядишь отлично! – продолжает улыбаться Паша. Неужели не понимает, что эти его сверкающие зубы действуют мне на нервы? Правда не догоняет, что после всего мне противно даже смотреть на него?