Снежные псы

— Понятно с вами. Все как всегда. Тебя, кажется, Ариэлль зовут?

Перец уставился на Аньку.

— Ну, допустим.

— Можешь забирать, — коротко сказал Перец. — В смысле, Деспотат.

Анька молчала.

— Уходим! — отдал приказ Перец. — Тытырин, по горынам!

— А куда добро? — отозвался тот. — Добра-то…

Перец подманил Тытырина пальцем и спросил:

— Оружие погрузил?

— Погрузил.

— Значит, все. Уходим.

— А как же добро? — Тытырин снова указал на кучу.

— Добро… — Перец задумчиво поглядел в небо.

— Ну да, ценности. Там мебель кое-какая, ковры. Обустроим нашу пещеру…

Перец протянул руку и молча снял с плеча Тытырина бластер.

— Ты чего? — испугался наш историк.

Перец сдвинул предохранитель и, не целясь, выстрелил. Попал. Награбленное взорвалось, в небо полетели стулья, торшеры, сапоги и даже какой-то скелет. Зеленого цвета. Потом хлопнуло, вздулся огненный шар, и скелет, стулья, а также прочая дребедень испарились, опали коричневым пеплом.

Тытырин ойкнул.

Анька захлопала в ладоши.

— Грузимся, грузимся, грузимся! — крикнул Перец.

И, даже не попрощавшись с Анькой, пошлепал к горынам. Все было кончено. Оставшиеся пленники разбрелись, эльфы пытались спасти из костра хоть что-то полезное, пахло гарью, пахло грустью. Пора прощаться. Надо.

— Ну что же, время, — сказал я Аньке с возможной мужественностью. — В смысле, все сделано.

— Все сделано…

— Да. Я к тому, что тяжелая артиллерия больше не нужна, а у нас много еще работы.

Анька смотрела вбок.

— Я думаю, Бог любит троицу, — сказал я.

— То есть?

— То есть два романтических ужина у нас уже состоялись, теперь я надеюсь на третий.

— Эй! — крикнул издалека Перец. — Давай поспешай, а то у меня от жары давление повысилось. Минута!

Тут что-то на меня накатило. Не знаю даже… Временное умопомрачение. Я приблизился к Аньке, наклонился и чмокнул ее в щеку.

И, не дожидаясь реакции, побежал к горынам. Драконы были уже загружены оружием и какими-то тюками — видимо, Тытырин все-же смог кое-чего притырить. А может, сам Перец потрофейничал.

Тытырин суетился вокруг, что-то подтягивал, что-то подвинчивал. Работал, короче. Перец стоял рядом, нервно вытирал руки большим красным платком.

Я сразу направился к Щеку.

— Погоди, — остановил меня Перец. — На нем я пойду.

Мне все равно было, и я повернул к Кию. Горын привычно подставил мне лапу, я тяжело забрался в седло. Тытырин тоже влез, правда, с третьей попытки.

Перец последний раз окинул взглядом поле битвы и шагнул к Щеку.

— Лапу дай, — приказал Перец.

Щек лапы не подал.

— Лапу! — рявкнул Перец.

Щек сместился.

— Что с ним? — Перец поглядел на меня.

Я не успел ответить.

— У него крыло вывихнуто, — пустился в объяснения Тытырин, — не может летать. Это опасно…

— Крыло? — презрительно поморщился Перец. — Так…

Он зашел к горыну со стороны морды, взял его за ноздри и поглядел в глаза.

— Ты что? Ты что, в другое время не мог себе крыло вывихнуть?!

Перец сжал кулаки, горын отвернул морду.

— На него крыша упала, — соврал я.

— Жаль, что на всех вас не упала! — раздраженно буркнул Перец. — Чтобы вас никого не осталось…

Я спрыгнул на землю.

— Да может он летать, не волнуйся. Просто сейчас ему лучше без нагрузки.

— Ладно, ладно, — отмахнулся Перец. — Без нагрузки так без нагрузки. Вы полетите на Кие, я на Хорьке. Доберемся. Ясно?

— Куда ясней…

— Все. Я устал. Мне надоело…

Перец пнул землю и двинул к Хориву. Предусмотрительный Тытырин отстегнул ремни, спрыгнул и отбежал в сторону. Я тоже спустился на землю.

И тут снова произошла странная штука. Перец приблизился… причем не совсем приблизился, а так, метров на пять только успел подойти… а Хорив вдруг взял да и подпрыгнул в воздух. Взмахнул крыльями — и тю-тю. Небо было низкое, к тому же затянутое дымом, да и облака еще, так что Хорив исчез за секунду.

Перец просто окаменел. Ожелезобетонел. В памятник самому себе превратился, в пешую статую. Я хотел его даже сфотографировать — выразительное бы фото получилось. Но не стал, решил поберечься. Фотоаппаратов у меня ограниченный запас.

— Это что? — сощурился Перец в мою сторону.

Я пожал плечами. Я и сам не знал, что это.

Тут Перец сказал много нехороших вещей, а в конце повторил тот же вопрос.

— Улетел, — ответил я.

— Вижу, что улетел! — заорал Перец. — Я вижу, что этот тритон улетел! Почему он улетел?!

— Я не знаю! — тоже заорал я. — Я не знаю, почему он улетел!

— Ну, хорошо… — Перец принялся сосредоточенно смотреть себе под ноги, и я не сразу понял, что он хочет сделать. — Хорошо… Я не хотел, вы сами меня заставили. Сами. Я не железный…

Перец снял с плеча бластер.

— Вы меня достали…

Он поменял батарею и стал целиться в небо.

Тытырин оторопело уставился на меня.

Щек с Кием начали мелко пятиться, вращая глазами, поглядывая то на меня, то на Перца, то вверх.

— Брось, — сказал я. — Брось, ты же не хочешь…

Перец нажал еще. Разряд прошил облака, там что-то грохнуло, и в землю воткнулась мощная молния.

Горыны сорвались. И тут же растворились.

Перец выстрелил еще.

Я прыгнул на него, и тогда он развернулся и уставил мне прямо в переносицу дымящийся ствол.

Я заорал.

— Ты что?! Одурел совсем?!

— Вы меня просто вынуждаете…