Снежные сказки для почемучки

Зима — суровое время года. На Руси было принято разжигать на дорогах костры, дома топили печи. В течение двенадцати дней между важнейшими христианскими праздниками Рождеством (7 января) и Крещением (19 января) люди старались не ссориться, принимали гостей, обменивались подарками, устраивали яркие карнавальные шествия — Святки. А ещё люди садились ближе к огню и рассказывали чудесные истории. Это было не просто развлечение, а целый ритуал со своими строгими правилами.

Счастливая ёлка

В лесу, в самом центре поляны, росла ёлка.

Такая она была расчудесная, стройная и пушистая, что все вокруг невольно засматривались на неё, любовались и приговаривали:

— Королева!

И всё было бы хорошо, если бы не скверный характер красавицы. Весной, когда пригревало солнышко и таял снег, ёлка капризно жаловалась соседним кустам:

— Терпеть не могу сырость!

— Действительно, — кивали кусты.

Они всегда находились в тени красавицы и во всём с ней соглашались. Снег превращался в воду, вода — в звонкие шаловливые ручьи.

Ручьи окатывали ёлку водой и спешили дальше. Они были слишком заняты, чтобы обращать на неё внимание.

Летом, когда солнце светило нещадно, ни одному путнику ёлка не позволяла спрятаться в своей тени. Больно колола иголками и приговаривала:

— Пошли прочь!

Так она прогнала семью зайчиков. Двух белок. Одного очень одинокого енота. И только ёжиков гордячка не трогала. Иголки у них были острее.

Осенью даже грибам ёлка не давала покоя. Корнями забирала все соки, и грибы засыхали, не успев подрасти.

А после того, как на поляну заглянули люди и целый час расхваливали неземную красавицу, от ёлки совсем не стало житья.

— Вы слышали, что сказали люди? — хвалилась ёлка. — Они придут за мной и заберут к себе! Я буду жить во дворце! В тепле и роскоши!

— Это прелестно, прелестно! — поддакивали кусты.

— Боюсь, это обернётся для тебя бедой! — сказал ясень.

Он был самым старшим на поляне и самым мудрым.

Но ёлка сердито пожимала плечами.

— Вы просто завидуете! Прочь! Все прочь! — высокомерно заявляла она.

Наступила зима.

Снег укрыл красавицу белоснежной мантией, и она стала ещё прекраснее. Ёлка расправила ветви и засеребрилась на солнце. Прилетел ветер и сделал несколько фотографий. Снимки получились отличные. Мороз разместил их в каждом окне. Даже на глади огромного пруда сиял портрет красавицы! Ёлка купалась в лучах славы и ждала.

И вот как-то вечером на поляну пришли люди.

— Мы за тобой, — поприветствовали они ёлку.

Достали топор — и срубили красавицу.

Какая бы ёлка ни была несносная, деревья жалели её и приговаривали:

— Больно тебе?

— Ничего подобного! — хорохорилась ёлка, едва сдерживая слёзы. — Красота требует жертв!

Так она попала в огромный дом. Красивый и уютный. В доме было много детей и взрослых. И все готовились к празднику.

Когда ёлку внесли, все замерли в восхищении.

— Какая красавица! Такой у нас никогда не было! — перебивая друг друга, говорили они.

Как была счастлива ёлка! Она забыла о боли. О трудной дороге. О страхе.

Красавицу разместили в самом центре гостиной. Дети украшали её игрушками, разноцветными бусами, блестящей мишурой. И ёлка смеялась — но этого, конечно, никто не заметил.

Вечером на ёлке зажглись огни. Женщины и девочки надели бальные платья, а мужчины и мальчики облачились в костюмы. Ёлка ощутила себя среди равных. Когда заиграла музыка, ей казалось, что она танцует вместе со всеми. Кружится в хороводе. А когда засверкали фейерверки, она верила, что это всё — для неё одной.

Утром под ёлкой дети обнаружили подарки. Они радовались, хлопали в ладоши! Ёлка разделяла их восторг, смеялась вместе с ними, и ей казалось, что и она причастна к новогоднему волшебству.

Две недели красавица жила в любви и обожании. А потом…

Потом началась другая, грустная история: ёлку выставили на улицу.

Сначала красавица решила, что это какая-то ошибка.

— Не может быть! — всхлипывала она.

Ей было холодно, одиноко и страшно. Ветки её опустились. Иголки осыпались. Она вся иссохла и почернела. Стройная палка — вот и всё, что от неё осталось.

— Только бы согреться! — молила ёлка. — Только бы согреться!

Много дней простояла ёлка одна. И однажды кто-то услышал её мольбы.

В самом конце зимы ёлку выдернули из сугроба, обтесали со всех сторон, со смехом водрузили на макушку голову в аляповатом платке, обвязали ствол тряпками — и сожгли!

Когда языки пламени коснулись её, дети стали петь песни, плясать вокруг ёлки, водить хороводы, и она уже не плакала и не сопротивлялась. Ей сделалось тепло и хорошо! Она вспомнила праздник, счастливые лица детей, огни, фейерверки.