Снежные великаны

– Ох, а я всегда думала, какие же они, – в восхищении выдохнула Аните. Жители гор любили мед. Его привозили из низовий, а иногда еще собирали далеко в горах, где было не так холодно, и жили дикие горные пчелы. Но путь туда был очень труден и опасен. Восточные горы были почти непроходимы, поэтому горный мед был даже большей редкостью, чем привезенный с низовий.

И вот теперь перед ними была река. Вид был поистине великолепный. Посреди изумрудных совсем невысоких холмов, на фоне видневшегося вдали широкого луга и леса, протекала быстрая и довольно полноводная река. С одного берега на другой был перекинут мостик, а чуть дальше, чем стояли путешественники, на другом берегу, прямо над водой, стоял большой красивый дом. Он был намного выше жилищ алметинцев, стены дома были белыми и гладкими, а к стене, подступавшей к самой воде, был приделан большой, вращающийся круг из дерева.

– Это повозка! – прошептала Аните, во все глаза глядя на удивительный дом и пытаясь представить, как же ездят на нем местные жители.

Замир рассмеялся.

– Это мельница, глупышка. Здесь делают муку.

Что такое мука дети знали. Ее тоже привозили мужчины, а женщины пекли из нее хлеб, расходуя очень бережно. Хлеб считался лакомством.

– Вот этот большой круг – это колесо, только оно нужно не для того, чтобы ездить по дороге. Видите, оно опущено в воду, а вода в реке бежит также как и в горном ручейке, только с намного большей силой, и толкает колесо. Оно вращается и внутри мельницы огромные каменные жернова, соединенные с этим колесом, тоже начинают двигаться и перемалывают зерно.

– О! – только и смогла произнести пораженная девчушка. Еши просто молча моргал глазами, пораженный новым невероятным впечатлением.

Навстречу путникам, вытирая руки вышитым передником, вышла женщина. Она смотрела на пришедших с нескрываемым удивлением. Судя по одежде, и по тому, что старшие дети вели за собой, нагруженных вещами горных быков, они пришли из Алметин. Впервые на ее памяти алметинцы пришли с детьми. На мельницу всегда приходили только мужчины. Они рассказывали, какую долгую и трудную дорогу нужно преодолеть, чтобы добраться от горных селений до низовий. Поэтому ни женщин, ни детей никогда не брали с собой. Значит, на этот раз что-то произошло, что заставило их взять с собой детей. Женщина вновь с удивлением оглядела гостей. Где же взрослые? Почему они отправили детей вперед одних? Может быть, кто-то заболел, и дети пришли за помощью? Лицо старшего мальчика показалось ей знакомым. Да, так и есть, он же приезжал сюда весной с отцом и другими мужчинами из их селения, за мукой. Его очень интересовало, как устроен механизм перемалывающий зерно, и муж ему все показывал. Он еще сказал потом, какой смышленый и любознательный парнишка. Теряясь в догадках, что же все таки произошло, она сказала:

– Здравствуйте, милые! Вы же из Алметинских гор? А где же остальные, почему вы одни? – Она кивнула Замиру и улыбнулась. – Ты был у нас весной, я тебя помню. Мой муж нахвалиться не мог, какой ты сообразительный и любознательный…

Улыбка застыла на добром круглом, как луна лице мельничихи, а потом начала медленно исчезать. Встретившись с застывшими взглядами детей, наполненными болью, увидев, как их лица исказились от невыразимого страдания, она в ужасе начала понимать, что и впрямь что-то произошло. Какое-то несчастье. Что-то страшное. И именно поэтому дети здесь… Но, что же такое ужасное могло случиться, что им пришлось проделать такой долгий, опасный путь? И где же и впрямь остальные? Не одни же они пришли?… Или одни?! Мельничиха зажала ладонью рот, чувствуя, как ее переполняет дурное предчувствие, а из груди рвется крик.

– Дети… – прошептала она. – Что случилось?…

Старший мальчик, глядя куда-то сквозь нее, сказал бесцветным голосом:

– Произошло несчастье… – он откашлялся. – Нам пришлось прийти сюда…

Мельничиха прижала руки к груди, чувствуя, как колотится сердце. Казалось, что оно сейчас разорвется от невыразимого чувства сострадания и сочувствия к этим детям. Мальчик мотнул головой, как будто прогоняя назойливое насекомое.

– Из жителей Алметинских гор остались только мы…

– Великий Оил!… – вскрикнула мельничиха, ожидавшая страшной вести, но то, что она услышала, было намного ужаснее всего, что она могла вообразить. Из ее глаз покатились слезы. Она быстро смахнула их рукой, чтобы не расстраивать еще больше уже и так готовых зареветь малышей, да и старшую девочку. – Пойдемте! Пойдемте, милые, в дом. Сейчас я вас накормлю…

Сердце доброй женщины разрывалось от горя и сострадания. Что же могло произойти, что из нескольких сотен жителей горных селений остались только четверо детей?! И, что же пережили эти дети?! Какие ужасы? Какую боль они вынесли. Женщина тяжело вздохнула, стараясь взять себя в руки.

–