Снежные великаны

– Ну и холодина, – спустя полчаса сказал Сейша. Замир покосился на товарища. Нос у Сейши покраснел, щеки тоже, изо рта шел пар.

– Это не холодина. Здесь в горах тепло. Холодина начнется дня через два. В долинах, – сказал Замир.

– Спасибо, друг. Мне даже как-то теплее сразу стало, – засмеялся Сейша. В глазах у него было выражение близкое к ужасу. – А тебе, Эрис, как всегда повезло! Ну, что за девчонка? За, что ни возьмется, все у нее получается. Даже одежду подходящую раздобыла. Ты, верно, родилась под счастливой звездой. А может ты ведьма, Эрис? Может тебя и впрямь следует как следует высечь, а потом отправить жить в лес, прочь от людей, как поступают с ведьмами.

Эрис рассмеялась.

– Был бы ты Сейша девчонкой, кинули бы монетку, может и тебе бы повезло. Хочешь, наколдую? – она подмигнула.

– Возможно, первый раз в жизни почти готов пожалеть, что я не девчонка, – рассмеялся Сейша, стуча зубами. – Но от колдовства все же пока воздержись. Я скажу, когда буду готов.

Эрис шла, радостно улыбаясь, как всегда бодрая и веселая. Лиа отдала ей свою одежду и Эрис не страдала от холода, как остальные. Правда, с непривычки, у нее тоже мерзли нос и щеки, но она время от времени терла их рукавицами, как велел делать всем перед выходом Замир, припугнув, что следы от обморожения останутся на всю жизнь. Спустя три часа отряд сделал первый привал. Воины с удивительной быстротой разожгли костры. Когда пламя разгорелось все с радостным облегчением, стараясь подойти к огню как можно ближе, стали отогревать замерзшие до невозможности тела. Замерзло все. Ноги, руки, голова, туловище. Казалось, что никогда еще никто из них не чувствовал себя ужаснее.

– Не представляю, Замир, как вы здесь жили, – сказал один из воинов. Замир пожал плечами.

– Мы привыкли. Нам ничего другого было не нужно…

–

За день сделали еще два перехода, по три часа каждый. Замир радовался, что отряд идет даже быстрее, чем он предполагал. Холод подгонял людей, заставляя идти как можно быстрее. В этом был плюс. Возможно, уже завтра к вечеру им удастся дойти до первой долины.

На ночь соорудили шатры, укрывавшие от ветра. Люди жались друг к другу, как можно плотнее. Возле горящих костров выставили часовых. Уставшие, замерзшие люди провалились в сон мгновенно.

–

– Волки! – в шатер всунулась голова одного из часовых. Лицо у него было испуганное.

Позвав с собой еще троих воинов, друзья вылезли из шатра. Из темноты, со стороны скал, высвечивались тусклым зеленоватым светом глаза. Судя по всему, волков было чуть больше десятка. Животные молча наблюдали за людьми, обдумывая, стоит ли нападать.

– Нужно их перебить, – сказал Замир. – Они так и будут ходить вокруг лагеря. И, в конце концов, могут решиться и напасть, несмотря на то, что нас много. Могут ранить кого-то из часовых или броситься на быков. А без быков нам нельзя остаться.

Мужчины вскинули арбалеты. Почти одновременно в воздух взвились десять стрел. Послышался визг, рычание, звук падения тела на камни. Шесть выстрелов оказались удачными. Остальные волки скрылись в темноте.

– Нужно было разбудить девчонку, она бы им сама глотки перегрызла, – ухмыльнулся Волман.

–

Три перехода по три часа, дались отряду с трудом. Накидки из шкур передавали друг другу по очереди. Замир и Эрис были единственными, кто не страдал от холода. Эрис, конечно, тоже чувствовала себя не слишком уютно, но по сравнению с остальными ей было вполне хорошо.

– Через полчаса, как мы выходим со стоянки, я чувствую себя бесчувственным куском дерева, руки и ноги не гнуться, и я только и думаю, когда следующий привал, – ухмыльнулся один из воинов.

К вечеру они преодолели участок извилистых горных троп и вошли в первую из долин. Несмотря на то, что все страшно замерзли, путники смотрели на открывшуюся перед ними величественную картину, раскрыв рты, пораженные невероятным зрелищем, небывалой, неповторимой красотой. Замир почувствовал, как к горлу подступает комок. Он отвернулся от остальных и несколько раз глубоко вдохнул морозный воздух.

– Неужели ты скучаешь по этим местам, простофиля? – голос у нее был не насмешливый, а даже почти нежный и немного печальный. Он повернулся к ней и впервые не почувствовал раздражения и желания как можно быстрее отойти в сторону.

– Это мой дом.

Она кивнула.

– Здесь очень красиво. Но… – она попыталась подыскать слова. – Здесь все безжизненное. Все, как будто застыло в этой холодной величественной красоте. Мертвой красоте…

Он кивнул.

– Да. Но это мой дом.

–

На ночь расположились в пещере. Народу было много и было невообразимо тесно. Все толкали друг друга, то и дело слышался смех. Люди радовались теплу. В первый раз за два дня все отогрелись по-настоящему.

– Великий Оил! Я даже не знаю, что может быть хуже, чем этот проклятый холод!

– Твоя волосатая задница, которая меня вдавила в стену скалы.

Пещера взорвалась от хохота. Быки, дремавшие у входа удивленно, как будто с укором покосились на людей.

– Тише вы, сейчас костер потухнет от вашего ржания.

– Да если он потухнет – так только из-за твоего собственного. Фыркаешь в огонь, как жеребец своими ноздрями.