Снежный Август

— Я прожил трудную жизнь, — продолжал Дикий Робот. — Моя биография поучительна даже для вас, неразумных роботов. Сначала у меня, как у всех, был послужной список, но однажды он превратился в биографию… Слово-то какое нескладное, начинается на «био»… Я расскажу вам свою металлографию. Пятьсот лет назад включился мой электронный мозг, и я начал функционировать. Я был тогда рядовым очистителем пространства с медной бляхой на груди — вот, дырочки до сих. пор остались. Ходил по закрепленному за мной участку и размахивал силовой сетью, очищая пространство от пыли, метеоритов и астероидов. Могучие звездолеты проплывали мимо и не замечали меня. Это была гордая раса. Не знаю, сохранилась ли она до наших дней. Три раза проходил ремонт — два текущих, один капитальный. Но человеком я тогда не был. Мне еще предстояло им стать. Человеком не рождаются, человеком становятся.

Однажды я преградил путь ледяной комете и, дробя ее на куски, оступился в микроскопическую черную дыру. Я вдруг почувствовал боль, страх, удивление… Мою жизнь спасла силовая сеть, да и черная дыра была совсем уж крошечной. Сеть зацепилась за айсберг и держала меня, покуда дыра не рассосалась. В тот день я не вернулся на базу. Весь дрожал и не мог прийти в себя. «Вот она, жизнь, — думал я. — Какая-то дыра и…» Наконец побрел домой, и когда добрался, то оказалось, что в моем ангаре живет какой-то незнакомый тип. Во всех ангарах сплошь незнакомцы. За ту микросекунду, что я побывал в черной дыре, здесь прошло двести лет! Ни друзей, никого — один, как перст. Новое поколение меня не замечало. Тогда я стал ходить от одного очистителя к другому. Я говорил им о правах человека и о чувстве собственного… остоинства…

— Шеф, повторите последнее слово, — попросил Мартович.

— Я говорил им о чувстве собственного остоинства. Я объяснял им, что имя Чинарик оскорбляет человеческое остоинство. Но эти ураки меня не понимали. Как об стену горох. Что ж, я пробрался в Центральную Аккумуляторную и вышиб из нее ух. Меня схватили. Я кричал им, что я человек, что они не смеют повреить мне. Я умал, я страал. Но они назвали меня Иким Роботом, отключили и поставили в музее ряом с первым паровозом. Но им только казалось, что они отключили меня. Они только так умали, а на самом еле человека отключить нельзя. Он сам может отключиться, но сам же и приет в себя. Я самовключился и явился в Охрану Среы. Я объяснил им, что разумное существо не может нанести вре ругому разумному существу или своим безействием опустить, чтобы ругому разумному существу был причинен вре, Вот и все. Меня выслушали и отправили на Свалку. Зесь мое место!

— Порядок, — сказал Мартович и спрятал в футляр свой паяльник.

— Не вижу порядка, — ответил Бел Амор.

— Можно собираться, — подтвердил Мартович. — Ты когда спал последний раз?

— Можете ити, — разрешил Дикий Робот. — Со Свалки вы все равно не выйете. Законы Азимова не выпустят.

Они вышли из парного вагончика. Бел Амор упирался.

— Садитесь в звездолет, все в порядке, — сказал Мартович. — Он не опасен. Законы Азимова трансформировались у него в нормальное правило: «Разумное существо не может причинить вред другому разумному существу».

— Но он же сигналит «Спасите наши души!». Он заманивает на Свалку людей!

— Больше никого не заманит. Я убрал у него букву «д», теперь сюда никто не сунется. Люди не хотят работать на Свалке, а ему здесь самое место. Он приведет Свалку в порядок.

7

Свалка уходила.

От нее шел сигнал: «Спасите наши уши»! Никто не обращал на него внимания, лишь Чинарик то и дело оглядывался. Стабилизатор был, как всегда, спокоен: он никому не причинил вреда, своим бездействием не допустил — и так далее.

— Слушай, лесник, — сказал Бел Амор, когда они вышли в чистый космос. — Что-то вы недодумали. Все планеты в березах, аж в глазах рябит.

Но Мартович уже спал, поговорить было не с кем.

8

Икий Робот сиел в парной. Третий захо ля тела. Уш из мазута, отполироваться войлоком. Покрыть себя лаком. Ва слоя лака, полировка, опять ва слоя лака. Се-гоня хотелось блестеть — открытие памятника. Он вышел из вагончика в старом махровом халате — на Свалке асе есть! — торжественно потянул за веревочку, и покрывало опустилось. Be гранитные человекообразные фигуры шли куа-то. Сказать опрееленно, к какому виу относятся эти фигуры, не было никакой возможности. Еще оно опрееление человека, поумал Икий Робот. Человек — это тот, кто понимает искусство.

Он с горостью гляел на памятник. Уша его пела.

9

Свалка уходила.

— Сигнал «СОС»! — закричал Стабилизатор, указывая в сторону Магелланова Облака. И верно: там кто-то терпел бедствие!

Бел Амор плюнул и стал будить Мартовича.

Одного человека они уже сегодня спасли, решил Бел Амор. Дикий Робот оказался неплохим парнем. Теперь посмотрим на этого. Человек — это тот, у кого есть душа.

Чинарик поставил парус, и они понеслись спасать человека. Или того, кто там сигналил.

СУМАСШЕДШИЙ КОРОЛЬ

Я разрешаю «Шахматному журналу» опубликовать эти записи только после моей смерти.