Снежный блюз

К несчастью, стены прихожей были выкрашены в приглушенный зеленый цвет, отчего лица гостей приобретали мертвенно-серый оттенок. Фрина представилась и собралась с силами, чтобы выстоять в крепких объятиях госпожи Крайер, которых, она была уверена, ей не миновать.

И вот послышалась дробь каблуков, и скелетообразная женщина в черном платье и бриллиантах бросилась на Фрину. Мисс Фишер пришлось смириться с испорченной прической и болезненными отпечатками многочисленных украшений на щеке. От госпожи Крайер густо пахнуло духами «Шанель». Она была невероятно тощей, и Фрина не на шутку испугалась, что ее бедра и ключицы, судя по всему самые острые в Мельбурне, способны распороть швы на ее одежде. Рядом с ней Фрина почувствовала себя непомерно крепкой и здоровой – странное ощущение.

Ей пришлось покориться, когда костлявые руки, сверкавшие грудой драгоценных камней, потянули ее в залитый ослепительным светом бальный зал. Он был снабжен куполом и полон людей; вдоль одной из стен тянулся столик с закусками, джаз-бэнд привычно совершал насилие над нотным станом, расположившись на специальном возвышении для музыкантов. Чудовищно дорогие и вызывающе огромные туберозы и орхидеи, стоявшие по всей комнате, наполняли душный воздух своими тяжелыми экзотическими ароматами. В общем, было жарко, пышно и вульгарно. Госпожа Крайер сообщила, что, зная об их знакомстве с господином Сандерсоном, депутатом парламента, посадит ее за стол рядом с ним, и Фрина с облегчением подумала, что даже на этом сборище, несмотря ни на что, можно встретить человеческое существо. Затем хозяйка произнесла еще одно имя, от которого накрашенные губы Фрины сложились в едва заметную улыбку.

– Вы, должно быть, знакомы с досточтимым Робертом Мэтьюсом, – восторженно проговорила госпожа Крайер. – Мы все так любим Бобби. Он играет в крикет в команде джентльменов. Уверена, вы станете лучшими друзьями.

Фрина, ставшая причиной изгнания Бобби на чужие берега, была вполне уверена, что им никогда не стать лучшими друзьями; кроме того, когда они были знакомы, молодой человек не был досточтимым. Как раз в тот момент, когда хозяйка так расхваливала его, Фрина заметила, что упомянутый джентльмен стоит в противоположном углу комнаты. Бобби послал ей взгляд, в котором было столько мольбы и гнева, что Фрина удивилась: как только у нее волосы не вспыхнули огнем. Она дружески улыбнулась в ответ, и Бобби отвернулся. Госпожа Крайер не перехватила их взглядов, а просто потащила Фрину дальше по залу, пол которого был натерт так, что скользил как лед; хозяйка собиралась представить ее своим гостям-артистам.

– Нам удалось заполучить княгиню де Грасс, – нарочито громко произнесла госпожа Крайер. – Она покровительствует двум балетным примам труппы «Компания Балет-Маскарад» – самой модной в этом сезоне. Возможно, вы их уже видели.

Фрина поравнялась с хозяйкой и наконец-то высвободила свою руку.

– Да, я видела их в Париже год назад, – сказала она, вспомнив странное, зловещее очарование этих танцоров, представлявших балет-маскарад среди обветшалой роскоши старой Оперы.

Танец был примитивен, но пробирал до глубины души – они представляли мистическую пьесу «Смерть и Дева». Париж был заинтригован, но «Компания Балет-Маскарад» исчезла, едва успев войти в моду. Так, значит, они поехали в Австралию! «Интересно, зачем?» – подумала Фрина. Она замедлила шаг, улыбнулась господину Сандерсону, депутату парламента, и получила ответную заговорщицкую улыбку. Артисты прочно обосновались у буфета, как и положено артистам, и отвлеклись от еды, только когда госпожа Крайер подошла к ним вплотную.

– Княгиня, позвольте представить вам досточтимую Фрину Фишер. Мисс Фишер, это княгиня де Грасс и мадемуазель…э…

– …де Лисс, а это мой брат Саша, – сказала молодая дама.

Она и ее брат, вероятно близнецы, были высокого роста, длинноногие и изящные, с похожими чертами лица, бледной кожей, высокими скулами и глубокими выразительными карими глазами. У обоих были кудрявые каштановые волосы, одинаково подстриженные, и одеты они тоже были одинаково – в абсолютно черные трико.

Саша изящно припал к руке Фрины и заявил:

– Мадемуазель, вы magnifique! [21]

В глубине души Фрина была с ним согласна. Среди собравшихся не было никого, кто мог бы превзойти ее в стиле и грации, не считая двух танцоров в простых костюмах, подчеркивавших естественную красоту их тел. Княгиня де Грасс, по поводу титула которой Фрина серьезно сомневалась, была невысокой сухопарой русской дамой в огненно-красном платье и ужасно длинной собольей пелерине. Она положила свою холодную лапку на запястье Фрины и сардонически улыбнулась. Это была весьма выразительная улыбка: она вобрала в себя отношение и к хозяйке, и к залу, и к угощению, и к собственному сомнительному титулу, а также восхищение Фриной – и все без единого слова. Фрина искренне улыбнулась в ответ и пожала крохотную ручку княгини.