Снежный июль, или Мои волшебные каникулы

В общем, шестой день оказался на удивление спокойным и малолюдным. Или из-за того, что все уже наш снег сфотографировали, или из-за того, что бабушки установили высокие цены на такой необычный аттракцион, а может, просто был понедельник, и всем было не до того. Но этот день оказался классным. Мы с Соней навалялись в сугробах, налепили снеговиков, нас никто ни о чём не спрашивал и не просил автографов или комментариев на камеру. Отличный получился понедельник!

А во вторник приехали какие-то учёные. Кто их вызвал, никто не знал. Они ходили по двору, на вопросы бабы Кати не отвечали, брали снег в руки, раскладывали его в баночки и пробирки, фотографировали, что-то постоянно записывали и перешёптывались. Баба Валя даже потребовала с них оплату посещения природной аномалии, но самый главный дяденька ей что-то так строго сказал, что она ушла домой, и в тот день её больше никто не видел. Ближе к вечеру учёные уехали. Снег во дворе был весь истоптан, а настроение у нас, у жильцов, было какое-то грустное. Хотя ничего плохого вроде не произошло, но общее ощущение…

А когда я проснулась в среду, то увидела, что снега во дворе нет. Вообще нет. Даже места мокрого не осталось. Будто и не было никогда, а вся эта снежная неделя нам приснилась. Баба Катя и баба Валя ходили по двору в недоумении, а дворники уже приготовили лопаты для чистки дорожек, но теперь сидели на лавочке без дела. Многие потом говорили, что это всё из-за учёных. Мол, они своим оборудованием нарушили микроклимат двора. Так папа мой сказал. Но учёные больше не появились, поэтому спросить, из-за них ли снег пропал, нельзя было. Хотя я-то знаю, что снег просто на нас обиделся. Если бы не хвастались бы и не ставили бы на него цену, то до сих пор бы могли жить в природной аномалии. С другой стороны, лето — оно на то и лето, чтобы гулять в босоножках, кататься на велосипеде, да зиму ждать.

Сорочий бриллиант

А однажды тем летом я спасла птенца. У нас во дворе есть огромная яблоня. На ней, конечно, не настоящие яблоки растут, а мелкие такие ранетки. Они очень долго спеют, и только осенью, когда уже по ночам холода постоянно случаются, становятся мягкими. Очень их люблю. Но мама не разрешает их есть. «Живот будет болеть!» — говорит. А мальчишки их для стрельбы используют, они ж по размеру прямо как пульки. К тому же они твердые, бесплатные, и много их.

В общем, гуляли мы однажды с Соней. И устроились под той самой яблоней с пледом. Решили делать бусы. Нарвали ранеток много, взяли нитки цветные из дома, иголки и давай нанизывать их на нитки. Мы знаешь ещё как придумали делать? Надевать ранетку, потом узелок на нитке завязывать, потом опять ранетку, и получается очень необычно. А так как нитка яркая, а ранетка зелёная — это очень красиво смотрится. Сидим мы так, делаем бусы и болтаем обо всём подряд. Хорошо, когда есть вот такая подруга, можно ей всё-всё рассказать, а она мне всё-всё рассказывает, и мы друг за дружку радуемся всегда, если повод есть, и грустим вместе, если настроения нет. Даже не знаю, как бы я жила, если бы Сони не было.

Ладно, слушай дальше. Приходит к нам кот. Цезарь. Знаешь его? Это наш дворовый кот, он раньше, конечно, домашний был, но потом сбежал на волю. Не может жить взаперти. И живет теперь во дворе. Все его подкармливают, он вообще не страдает. Толстенький такой, будто из мультика про попугая Кешу, помнишь? Ну и вот. Цезарем его я назвала. Ему очень это имя подходит. И нас, детей, он любит, ласковый, никогда не кусал никого, не царапал. Любимчик всехний. Пришел к нам, полежал на пледе. А потом встал — и давай вокруг дерева ходить. Наверх смотрит, мяукает. Мы с Соней сначала внимания не обращали. Но он долго так ходил, надоел, если честно. Отвлекает нас, сосредоточиться не даёт. Я его как человека попросила успокоиться: «Цезарь, лежи тихо! У нас творческий процесс. Ты отвлекаешь!» Но он же кот! Он не понимает по-человечески. Опять мяукает. Тогда мы его взяли и отнесли его в другой угол двора. Я — ой, Соня! — даже хотела его в подвал посадить, но нельзя жестоко с котом себя вести, даже если он утомил. Конечно, Цезарь вернулся и снова за своё. «Мяу» да «мяу», «мяу» да «мяу»! И наверх смотрит. Я тоже наверх посмотрела. Даже не знаю, почему так раньше не сделала. Там в ветках птенец запутался и выбраться не мог.

Понимаешь, на вершине яблони сорока давно как-то свила гнездо. И вот оказалось, вывелись у неё птенчики. Она, видимо, улетела им еду добывать, а один её ребёнок в это время выпал из гнезда. Летать ещё не умеет, малыш совсем. Запутался в ветках, а Цезарь его заметил и думал съесть. Но он же толстенький и лазать по деревьям не умеет, вот и давай выжидать, когда к нему добыча сама свалится. Хорошо, что мы заметили птенца. Стали с Соней размышлять, что делать. А что делать-то? Спасать сорочьего сына надо, а может и дочь это, ну в общем сорочьего ребёнка спасать решили. А как спасать? Лезть на дерево — как же ещё?!