Снежный Пепел

– На дне рождения Сашеньки Теряевой, кажется. А нет, его там не было…. – старушка трет сухим, искореженным пальцем подбородок, пока мундштук в ее пальцах тревожно вибрирует от возрастного тремора рук.

От сигаретки исходит сладкий запах табака, и струится дым. Очень скоро, слой пепла на ней становится слишком большим и падает на ковер. Герцогиня не придает этому значения.

– Дай бог памяти! Летом наверное, еще?…

– А по телефону с ним не разговаривали? – не унимается майор.

– Говорила пару дней назад. Он в Израиле… да что, собственно, произошло?! – терпение старушки не было безграничным, и она вспылила.

– В интересах следствия, я имею право вам не говорить, Мария Федоровна.

Меринов снова как бы невзначай оглядывается на меня, и уже мне говорит:

– А вы? Поддерживаете с ним контакт?

– Не говорите глупостей, – встревает Скво, перетягивая строгий взгляд голубых глаз майора на себя, – Лиза не общается с мужчинами. Она слишком юна и неопытна, для этого!

Меринов окидывает меня странным взглядом с макушки до пяток и обратно, и на его лице отражается едкая насмешка.

Господи, какой позор! Чувствую, как неровный жар окрашивает мои щеки алым, и хочется провалиться сквозь землю. Майор немного хмурится и потеряв интерес – отворачивается.

– Если Нагольский выйдет с вами на связь, или попросит помощи, прошу тут же сообщить мне, – Меринов протягивает Скво свою визитку, – этот человек очень опасен. Будьте осторожны.

Герцогиня вскидывает брови-ниточки, и хмыкает.

– Дима – опасен? Он самый порядочный из всех моих знакомых… И Лизоньке нравился. Смотри, какой бред, – говорит старушка уже мне, – товарищ полицейский совсем заработался.

Меринов ничего не говорит, позволяя Скво упражняться в остроумии на свой счет. Едва она смолкает, он строго сообщает:

– За укрывательство подозреваемых в законодательстве РФ предусмотрена статья, Мария Федоровна. Прошу отнестись к моей просьбе серьезно.

Герцогиня демонстративно кладет его визитку на угол стола, на самый край. И та, словно бы случайно – падает в мусорку, едва старушка отнимает руку от поверхности.

Приключенческая классическая история, в основе которой лежит убийство старушки, что за мгновение до смерти открывает своей племяннице некую тайну…

Майор Меринов, скептик, холодный и расчетливый следователь, уверен в том, что девушка сама приложила руку к смерти родственницы, и жаждет справедливого наказания для девушки.

Глава 2

Из глубокого, крепкого сна меня выдергивает странный, подозрительный звук. Даже толком не понимаю, что произошло и почему вдруг, проснулась.

Распахиваю глаза и смотрю в густую темноту, которая обступила мою постель. Что меня разбудило?

В комнате так темно, что какое-то время лежу, пытаясь унять дрожь во всем теле и скачущее в груди сердце. Страх. Вот, что разбудило меня.

Ужас сковал мое тело и разум вытолкнул меня в реальность. Дурной сон? Скорее всего.

Откидываю одеяло и сажусь в постели. Надо выпить теплого молока. Успокоиться.

Моя спальня смежная с комнатой Скво и дверь туда обычно слегка приоткрыта, что бы я могла слышать если тетушке потребуется моя помощь.

Бесшумно, на носочках крадусь к двери, ступая босыми ступнями по теплому ковру, и приоткрыв двери заглядывая в комнату Марии Федоровны.

Старушка спит, укрывшись до самого носа и отвернувшись от двери. На голове у нее маленькие бигуди, что забавно топорщатся в разные стороны. Из комнаты исходит характерный запах лекарств и старости. Но я его почти не ощущаю. Она ведь моя тетушка. Единственная родственница, и как бы Скво не вела себя, я ее любила в глубине души.

Где-то очень глубоко.

Прикрыв двери в спальню герцогини так, что бы щель была едва различима, я накинув халатик поверх своей сорочки в пол, направилась на кухню.

Мой гардероб проходил строгую цензуру вездесущей Скво, но эту рубашку мне удалось купить и пронести контрабандой. Плюс в том, что, уложив тетушку спать, я могла быть уверена, что она уже сама встать не сможет. А значит я могу хотя бы спать в том, что мне нравится. Тонкая, мягкая ткань приятно ласкала тело, а романтические кружева по лифу делали из меня принцессу. Ну, мне во всяком случае хотелось так думать. Правда, все это великолепие пришлось укрыть толстым халатом, ведь в доме Скворцовой достаточно прохладно.