Снежный перевал

— Хорошо, предположим, он прислушается к голосу разума, сложит оружие. Чем все это для него кончится? Его арестуют? Я не стану ему лгать.

— На этот счет указаний нет. Но думаю, что, если он не тронул колхозных активистов, ему ничего не грозит. И потом, многое зависит от того, как он поведет себя в будущем.

— Мне нужно твердое слово.

— Мы гарантируем ему свободу.

— Так.

...Он станет думать, что вышел на прогулку, просто на охоту. Ведь раньше он не раз охотился в горах над Карабагларом. Однажды он сидел в засаде вместе с Кербалаем, поджидая горных козлов. В кустах мелькнула тень, и тотчас грянул выстрел пятизарядного ружья. Наутро в ущелье нашли дикую кошку, убитую точным выстрелом в голову.

— Когда мелькнула тень, я подумал, что в ваших горах появились тигры, Кербалай, — сказал он хозяину дома.

— Наши тигры двуноги, — не преминул прихвастнуть Кербалай Исмаил. — В этих горах есть такие тигры, как Гамло.

— Что же, может быть. Но мне встретилась дикая кошка, — сдержанно ответил Абасгулубек.

...Голос Шабанзаде вновь вывел его из раздумий.

— Значит, согласен. Я считаю — кроме тебя, никто не справится с этим заданием.

Когда Шабанзаде говорил это, Абасгулубек думал о том, что должен спасти людей от беды, нависшей над ними, успокоить разыгравшиеся страсти.

«Удивительный человек Абасгулубек, — думал Шабанзаде. — Как он отказывался, когда его направляли на стройку. Говорил: не справлюсь, опозорю свое доброе имя. С трудом удалось уломать. У Кербалай Исмаила его подстерегает смертельная опасность. А он не колеблется. Удивительный человек».

— У меня есть предложение, — Шабанзаде поднялся над столом. Зажег папиросу, прошелся по комнате. — Я решил послать имеете с тобой Халила, ты не против? Рекомендовать его не надо. Руководитель передового хозяйства, активный работник.

Абасгулубек отставил в сторону стакан.

— Ты еще просишь моего согласия?! Халил мне друг и брат. Через многое мы прошли вместе.

— Подготовьтесь, пойдете в горы, как только приедет товарищ из города.

Долго ли готовиться?.. Заряжу винтовку, возьму маузер — вот и все приготовления.

Шабанзаде как бы невзначай бросил, что придется идти без оружия... Абасгулубек, не зная, что сказать, только пожал плечами...

На другой день в том же кабинете произошел следующий разговор. Шабанзаде вложил в замок сейфа ключ и, нажав кнопку позади сейфа, открыл дверцу. Повернулся лицом к Абасгулубеку. Сейф с открытой дверцей темнел за его спиной, как грот в скале.

— Товарищ Шадлинский, партийный билет...

— Что?

— Таков порядок. Когда коммунист отправляется на опасное задание, свой билет он оставляет в партийном комитете. Мы не можем нарушать Устав.

Абасгулубеку стало не по себе от этих слов. Он растерянно глядел на секретаря. Ему доверили этот билет. Вот уже столько лет он носит его на груди. Никто из близких не видел этого билета. Даже Халилу не показывал.

— Мы потеряли доверие?

Шабанзаде предполагал, что предложение о сдаче билета вызовет недовольство, но что разговор примет такой оборот, он не ожидал.

— Если бы вам не доверяли, партия не поручила бы это задание. Порядок есть порядок. Вы можете попасть в трудное положение, можете потерять билет, как же тогда быть?

— Билеты могут попасть в руки врагов только через наши трупы, — сказал Халил.

— Но ведь могут? Это ты. сам подтверждаешь. Поэтому мы будем хранить их здесь.

Шабанзаде протянул руку в темноту сейфа и вытащил оттуда книжицу в ярко-красной обложке.

— Это мой партийный билет. И ваши тоже будут в сохранности.

— С билетами и без билетов мы всегда останемся большевиками. Это хорошо знает и Кербалай Исмаил. Но все же это мне не нравится. Нам вы доверяете и направляете туда, а билеты...

После этих слов Абасгулубек вытащил из нагрудного кармана завернутый в шелковый платок билет и положил на стол Шабанзаде.

Халил поступил точно так же. Оба они проделали это нехотя, с явной обидой...

Позади дымили пять тысяч труб домов Большого Веди. На холме справа то тут, то там желтели надгробные камни. Три всадника ехали по дороге, проходившей через кладбище. Впереди Талыбов — прибывший из города, человек в кожанке. Абасгулубек не мог подавить недовольства, вызванного присутствием этого человека. Поведение приезжего, который, боясь снега, надел черные очки, раздражало его. Абасгулубеку вообще не нравилось, когда в дело, за которое он взялся, встревал кто-то другой.

Шабанзаде представил их Талыбову. «Надежные, смелые люди. На них вы можете полностью положиться. Что же касается переговоров, первое слово за вами. Рекомендую прислушаться к их советам, от этого только выиграет дело».

...Дорога спустилась в ущелье. Они переехали реку, скованную льдом; дальше дорога петляла вдоль обрыва и наконец вывела их на широкую равнину.

Всадники ехали молча. Когда человек идет навстречу опасности, он, хочет того или нет, уходит в себя.