Снежный Тайфун

На самом деле Гитлер просто сходил с ума от страха, строя абсолютно нереальные прожекты.… Неожиданно его поразила идея вырыть для себя и своих ближайших соратников самый глубокий и комфортный бункер на свете и укрыться там в ожидании того, чтобы его враги сами перебили друг друга. Опять же можно устроить убежище в Антарктиде – это далеко и никто его не найдет; а можно под чужим именем уехать в какой-нибудь Парагвай и поселиться на неплохом ранчо в пампасах. В любом случае, что он так нервничает… Критический день наступит не завтра и даже не послезавтра, а пока у него еще есть время подготовиться и выбрать оптимальную стратегию. В любом случае, даже «марсиане» должны понимать, что легкой победы у них не будет. Арийские солдаты и вынуждено поддерживающий их европейский сброд будут драться до последней капли крови, и если даже «марсиане» победят, то стоять после этой своей победы они будут буквально по пояс в крови. Если немецкая нация не в силах победить, то тогда ей лучше умереть, в буквальном смысле этого слова.

Размышляя, Гитлер даже не заметил, что давно уже разговаривает сам с собой и своими покойными соратниками былых времен – Штрассером, Ремом, а также погибшими от «марсианских» бомб Гиммлером, Геббельсом и прочими, которых, он, Гитлер, пытается убедить, что победа еще впереди. То ли галлюцинации на фоне чрезвычайной нервной перегрузки, то ли начало настоящего сумасшествия, когда воспаленный мозг перестает отличать вымысел от реальности… Только вот жаль стенографисток, которые смотрят на ТАКОГО фюрера круглыми от ужаса глазами. Ведь их же тоже могут, того – устранить для сохранения в тайне психического расстройства у вождя германской нации…

Эпилог к третьему тому «Врат Войны»

В 1941 году все было предрешено, но еще ничего не закончилось. Что бы ни делало германское командование, группу армий «Север» спасти уже не представлялось возможным. Ее командующий попал в плен, штаб был уничтожен; ее армии, отрезанные от основных сил, к утру шестого декабря оказались разбиты на два изолированных анклава, территория которых уменьшалась подобно шагреневой коже. Два танковые дивизии Экспедиционных сил стремительными ударами пластали еще недавно глубокие тылы группы армий «Север», что вынуждало немецкие войска сокращать линию фронта, сворачиваясь в клубок вокруг Пярну и Пскова.

При этом положение 16-й армии генерал-полковника Буша с самого начала было просто катастрофическим. Десятый армейский корпус оказался полностью уничтожен в ходе Невельского прорыва. Отдельные, пока еще уцелевшие в стороне от основных магистралей, опорные пункты не в счет. Изолированные как от основных сил, так и друг от друга, они будут добиты ударами авиации, лыжными батальонами НКВД, прочесывающими леса, а также голодом и холодом. Организованной силы они не представляют, и время работает против них. Два-три дня, максимум неделя – и все. В Смоленске окруженные части 9-й армии дрались гораздо дольше и упорнее.

Следом выбыл из строя второй армейский корпус. Его командующий, граф фон Брокдорф-Алефельдт, после длительных переговоров сначала со своим бывшим командующим генерал-фельдмаршалом фон Леебом, а потом и генерал-лейтенантами Василевским и Матвеевым все таки принял решение о капитуляции всех подчиненных ему сил. Но капитулировал второй армейский корпус, как это ни прискорбно, не перед Красной Армией и генерал-лейтенантом Василевским, а перед Экспедиционными силами и генерал-лейтенантом Матвеевым.

Согласно подписанному обеими сторонами акту почетной капитуляции без малого пятьдесят тысяч немецких солдат и офицеров (вместе с тыловиками всех мастей, а также ранеными, простуженными и обмороженными в госпиталях) становятся военнопленными Экспедиционных сил Российской Федерации без права передачи их в ведение СССР. При этом командующий вторым армейским корпусом заявил, что он может капитулировать только перед высшей силой, появление которой на поле боя приравнивается к прямому божественному вмешательству. Немного помолчав, он добавил, что если это его требование отвергну, это приведет к сражению до последнего живого немецкого солдата и последней капли крови; в плен никто не сдастся. Все как один умрут, но не покорятся проклятым большевикам.