Снежный Тайфун

– Ну все, – сказал Жуков, – амбец котятам, даже испугаться не успели. А теперь мне пора идти, так что ты снова товарищ полковник, а я – генерал армии. Если там будет особо тяжело, ты уж не матери меня там, пожалуйста, вслух, я ведь тоже далеко не волшебник, а только учусь.

Одним словом, генерал Жуков ушел, а я со смешанным чувством остался наблюдать за тем, как пошли вперед пехотные цепи, как двинулись вслед за ними самоходки с зенитными орудиями, способными в два-три точных выстрела прямой наводкой разбить любую амбразуру ожившего дота.

Но не все получилось так, гладко как планировалось. Уцелевшие при артподготовке дзоты, тщательно замаскированные в нескольких местах, открыли фланкирующий огонь по нашей атакующей пехоте, прижимая ее к заснеженной земле, а откуда-то из глубины вражеских позиций по атакующим цепям ударили вражеские минометы и артиллерия, почти не задетые огневым валом артподготовки. Ну нет у нас еще такого количества артиллерийских орудий, чтобы они одним махом сметали вражескую оборону, втаптывая ее в землю так, чтобы ни одна тварь потом не смогла бы огрызнуться. Во время переподготовки командного состава, когда наша бригада только формировалась, майор-инструктор из экспедиционных сил назвал мне норматив насыщенности артиллерией при прорыве долговременной обороны – двести орудий и минометов калибром выше ста двадцати миллиметров на один километр полосы прорыва. По мнению только что беседовавшего со мной товарища Жукова, при такой насыщенности боевых порядков артиллерией докладывать следует уже не о противнике, а о темпах продвижения вперед, и запрашивать у командования следующие задачи. У нас с артиллерией пока не так густо, всего шестьдесят орудий на километр фронта, из-за чего остались некоторые недоделки, которые пехоте придется исправлять вручную. Тем временем залегшие кое-где цепи, пусть и медленнее, но продолжали продвигаться вперед короткими перебежками, после каждого такого броска оставляя на снегу неподвижные тела убитых и раненых бойцов.

Впрочем, немецкое счастье длилось недолго – ровно столько времени, сколько потребовалось операторам станций артиллерийской разведки для того, чтобы засечь позиции вражеских минометных и артиллерийских батарей и передать эти данные тяжелым гаубичным артполкам. А контрбатарейная борьба с корректировкой по радару – это вам не артподготовка по площадям; тут можно такую плотность огня организовать, что воронка буквально будет на воронке. Г-а-а-а! – почти одновременно рявкнули гаубичные полки на том берегу Днепра; и жить с этого мгновения вражеским артиллеристам и минометчикам оставалось ровно столько, сколько мчат по траектории тяжелые фугасные снаряды.

А на простреливаемой с обеих сторон нейтральной полосе кое-где несколько раз прямой наводкой по амбразурам дотов ударили зенитные самоходы, звонко прорезаясь через глухой фон гаубичной канонады… Влепить снарядом от зенитки прямо в амбразуру дзота – это задача, нелегкая даже для опытного наводчика; но близкие разрывы нервировали немецких пулеметчиков и сбивали им прицел, тем более что уцелевших дотов было не много. Большая часть огневых точек была подавлена еще во время артподготовки, и сейчас дзоты, словившие прямые попадания гаубичных снарядов, зияли развороченными бревенчатыми перекрытиями. У некоторых уцелевших дотов вследствие близких разрывов амбразуры оказались завалены комьями мерзлой земли, и сейчас, должно быть, их расчеты, отодвинув пулеметы в стороны, лихорадочно пытались расчистить сектора огня. Вон один такой герой даже вылез с лопатой на бруствер, но тут же пал под дружным огнем из стрелковой цепи.

Впрочем, окончательно вопрос дзотов, упорно прижимавших к земле нашу пехоту, решили не зенитные самоходы, добившиеся только одного-двух попаданий, а сверхтяжелые самоходные минометы из будущего, которые, перебирая гусеницами, выехали к нашему переднему краю. Одна-две мины пристрелочные, а третья «рыбка» весом в сто тридцать килограмм влетает прямо в маковку дзота – и тот от внутреннего взрыва раскрывается розочкой, выворачивая наружу все свои потроха. Увидев, что путь свободен, наша пехота поднимается и одним рывком врывается в разбитую первую траншею немцев, в рукопашной схватке добивая и зачищая все, что было еще живо к тому моменту. А на нейтралке появляются новые действующие лица – санитары, собирающие раненых для эвакуации в тыл, а также машины разграждения танкового саперного батальона на базе танков КВ, толкающие перед собой тяжелые колейные тралы.