Снежный трофей адмирала

Недавно я узнала, что принадлежу к несчастной второй категории. Вдобавок еще и никак не могу избавиться от пакостного чувства, будто я – не более чем соринка на просторах чужого мира. Подцепить на палец и выкинуть вон – никто и не вспомнит, что она тут была. Никто, кроме Ланса. Он меня любит, заботится обо мне, а я не могу ответить ему ласковой взаимностью из-за своих человеческих психологических комплексов, любовного мандража или… как это можно назвать? Надо срочно взять себя в руки, позвать адмирала в пещеру и порадовать. Может, рискнуть его обнять и поцеловать? В самом деле, не укусит же.

Отключив защитную стену, я надела серый платок из куска утеплителя и выглянула из пещеры. Высоту нашего убежища на глаз определила как уровень второго этажа жилого дома.

Ланс стоял внизу, в долине. Что-то тихо нашептывая, как деревенский колдун гипнотический заговор, он гладил защищенную пластинками черного панциря морду гигантского зверя из моего видения-полета. Любитель сочных горячих ягод походил на быка, но ростом, пожалуй, был не меньше слона, разве что длиннее и коренастее того. Четыре красных глаза. Два острых изогнутых вверх рога. Мощная толстая шея, как и все тело, покрытая черными пластинами, блестящими на свету подобно полированному металлу.

– Ты привел к нам на обед говяжьи отбивные, – кто может объяснить, зачем я это сказала?

Самой мне точно было нечего добавить в свое оправдание, кроме того, что будто кто-то вредный взял и щелкнул кнопочку на пульте. Отключил мою способность здраво размышлять, как защитную стенку-дверь, установленную при входе в пещеру. Не о чем было мне больше подумать в тот момент, кроме как о невкусном комбикорме и аппетитных жареных отбивных.

– Я нашел транспорт, – Ланс разочарованно пошевелил нижней губой. – Он довезет нас до следующего пункта отдыха, последнего привала на пути к Храму Ллиэтаира. Нельзя употреблять в пищу того, кто тебе помогает.

Страшно представить, что он обо мне подумал в этот момент. Ясное дело – ничего хорошего.

– Мркиены – редкие животные. Они занесены в список охраняемых галактических видов. Охота на них запрещена, – отчитался передо мной адмирал, как будто бы оправдываясь. – Эти мирные звери не нападают без причины. Мне удалось приманить одного из них и подчинить внушением. Но мы не должны ему навредить. Нельзя, чтобы этот молодой самец отстал от мигрирующего стада и потерялся. Поэтому нам надо спешить, пока стадо не закончило кормиться. Собери все вещи, брось мне рюкзаки и постарайся спуститься самостоятельно. Я не могу разорвать контакт с мркиеном. Если упустим его, то наш путь к храму затянется на неопределенное время, чего мы не можем себе позволить. Враги готовятся к решающей атаке на имперские войска.

– Я быстренько, – и тут же поспешила выполнить задание.

Собрала рюкзаки, кинула их с утеса, затем и сама отправилась вниз, к поймавшему поклажу Лансу, молясь о том, чтобы перчаточные липучки не подвели и надежно удерживали меня на скале. Бочком, кое-где почти ползком, я добралась до горной тропки, рано утром проложенной неизвестными зверями, а дальше побежала прямиком в объятия любимого адмирала. Главное – не забывать держать рот на замке. Особенно если чувствуешь, что сильно волнуешься. В этот момент здравомыслие запросто может улетучиться от нервной встряски.

Ланс подхватил меня, как легкую пушинку, и подсадил на жесткую бронированную спину громадного быка. Снова пригодились липкие перчатки, чтобы удержаться верхом на скользком звере. Усевшись позади меня, мужчина придержал рукой под грудь. Быку он ничего не говорил, но, видимо, чуток ослабил гипнотическое влияние. Могучий зверь пошел к пасущемуся вдали стаду. Его сородичи разрывали мордами сугробы, выискивая побитую бурей теплую синюю траву. К нашему прибытию завтрак рогатых гигантов как раз подходил к концу, и вскоре стадо продолжило путь по долине.

Глядя, как наш бык шустро плывет в снежном океане, утопая по брюхо, я понимала, что пешком мы с Лансом вряд ли преодолели бы путь до следующей остановки за световой день. Взобравшись на холм, стадо пошло вниз быстрее, почти галопом. Снег лежал неравномерно: в низинах кое-где темнела обнаженная ледяная корка, а на возвышениях громоздились сугробы. Мигрирующее стадо то ускоряло, то сбавляло ход. Пару раз я замечала мелькнувшее на фоне темных скал белое стремительное пятно, похожее на вспышку солнечного света. Знакомый нам с Лансом хищник преследовал стадо в надежде поживиться ослабевшим отставшим зверем или детенышем.

Рядом с любимым мужчиной я не боялась диких зверей и лютого мороза – только своего собственного языка, взявшего за правило в самые важные для моей личной жизни моменты превращаться из верного помощника в коварного предателя.